— Ну а ротный?
— Ротный?.. Тот как раз в трансе находился. Лежит, глаза блуждают… Сам с непривычки ерунду всякую мелет: «Россия! Да раскрой ее до сознания национального!» Да птицы какие-то… «Орлы! Чайки!»
Я удивленно посмотрел на Морозова.
— Птицы?
— Господи ты, боже ты мой! Да неужели не знаешь? И этого? Ну да, кокаинится ведь!.. Все последнее время… С неудач…
Мимо нас, хлюпая о сапоги мокрыми шинелями, прошло несколько команд, штыков по десять.
— Нартов, куда? — крикнул я, узнав в темноте высокую, худую фигуру.
— По дворам, господин поручик. Сани сгонять. Завтра, бог даст, панами двинемся!.. Ого-го! Айда-а!
Где-то очень далеко залаяла собака. Ей ответила другая, уже ближе к нам.
— Жаль! — сказал Морозов, останавливаясь. — Завтра придется… Спит уже!..
В халупе ротного было темно.
* * *
— Ну, покойной ночи… — Мне показалось, подпоручик Морозов уныло улыбнулся. — Покойной… с поправкой: на время, конечно.
В халупе у моих пулеметчиков все еще горел свет. От освещенного окна темнота на улице казалась еще темнее. Я отыскал протянутую руку и крепко ее пожал. Но вдруг подпоручик Морозов насторожился и, освободив руку, сделал несколько шагов к забору:
— Кто там?
Под забором, пытаясь скрыться от наших глаз, кто-то стоял.
— Кто там? Эй! — вновь крикнул подпоручик Морозов, быстро зажигая карманный электрический фонарик.
— Что за пропасть!
— Фу, черт!
Я сплюнул, вновь застегивая кобуру нагана.
Под забором стояла женщина, маленькая и такая худая, что в первый момент показалась мне девочкой. Кутаясь в платок, она смотрела на нас большими испуганными глазами.
— Слушайте…
— В чем дело?
Мы подошли. Но женщина, скользнув глазами по нашим погонам, вдруг испуганно метнулась в сторону и, взмахнув платком, быстро пропала в темноте.
…Щупая густой мрак, луч фонаря наткнулся на забор. С забора скользнул вверх, в пустоту, но пустоты пронзить не мог.
— Покойной ночи!
— До завтра…
Я вошел на двор. На посту, возле сарая, стоял Ленц.
— У нас на дворе стоит часовой. Дневальных сегодня не нужно, — сказал я, стягивая с плеч шинель. Ефрейтор Лехин задул свечу.
Проснулись мы от громкого крика.
Быстро вскочив, я подбежал к окну. Было уже светло. По двору, ветряком размахивая руками, метался штабс-капитан Карнаоппулло. Папаха его съехала на затылок.
— Под суд! Под суд тебя, негодяй! — кричал он. — К командиру полка!.. Что мне ротный!.. К командиру полка!.. Я распахнул окно.
— Капитан!.. В чем дело, капитан?..
— Да я тебя!.. Отстаньте, поручик!.. Да я таких… Да я-а-а расстре-е-е… Стой!
Из открытых дверей сарая выбежал Нартов. Штабс-капитан Карнаоппулло бросился за ним, поймал, схватил за ворот шинели, но Нартов вырвался и скрылся на улице.