Мне хотелось одного: снять сапоги…
* * *
— …А может, скрутить найдется? Я обернулся.
Маленький тощий солдат, закуривая, глядел на меня быстро бегающими глазами.
— Куда, брат, кости тащишь? А?.. Смотрю на тебя, думаю, — рассыпешься аль нет? Ну идем, идем! Укажу место.
И мы подошли к маленькой палатке около самого железнодорожного пути.
В палатке никого не было. Стоял стол. Возле него — табурет.
— Канцелярия, видно, — черт с ней!.. Ну иди же, иди! Хочешь, чаем порадую?.. Сбегаю вот, — там куб есть… Хочешь?.. Да скажи хоть слово одно! Немой, что ли?..
Я снял сапоги и уже ложился на стол.
— Черт дери, темно вот, — не вижу глупой твоей хари. Да откуда ты? А?.. «Откуда ты, прелестное дитя?» — запел он вдруг приятным тенором.
— Вольноопределяющийся? — спросил я, немного удивленный.
— …щаяся…
— Как?
— Титьки, дурак, пощупай! Поймешь… Вольноопределя-юща-я-ся…
Над палаткой хлюпал ветер. Я засыпал…
— Канцелярия это, господин поручик. Лежать тут не полагается!..
«Вольноопределяющейся» в палатке уже не было. Надо мной стоял писарь. За отстегнутым углом двери серело бледное утро.
— Разрешите попросить вас, господин поручик, освободить, так сказать, это вот место…
Я поднял голову, но сейчас же вновь ее опустил. Воли, чтоб встать и выйти на холод, у меня не было.
— Уйди! — сказал я шепотом.
— Очередные задачи, господин поручик…
— Уйди!
— …требуют…
— Уй-ди-и!..
Подняв узкие плечи, писарь покорно вышел. За спиной его болтался отстегнутый хлястик шинели. Руки торчали, как отпаявшиеся ручки самовара. Я закрыл глаза.
— …не подходи!!! И всех по ко-ман-де!!!.. — кричал кто-то за палаткой.
— Сюда!.. Сюда!.. Дежурный!..
Потом все стихло.
Только в тишине за брезентом прыгал, кашляя, чей-то торопливый смешок…
Минут через десять в палатку вошел врач. Толстый, подвижной, он шел вприпрыжку. Размахивая руками, то и дело щелкал пальцами.
— …Я не пойду!
— Но, поручик…
— Я не пойду!.. Доктор растерянно улыбался.
В дверь забежал ветер. Мятые бумаги на полу закружились.
— Послушайте!.. — доктор легонько хлопнул меня по колену. — Послушайте! — и вдруг наклонился, заметив мои больные ноги.
— Гм-м!.. Но куда же вас?., скажите, куда вас в таком случае?
Я молчал.
— Гм-м!.. Дайте вашу руку… Гм-м!.. семьдесят шесть… Пульс нормальный… Но куда вас?.. К тифозным?.. Да нельзя вас к тифозным!..
— Никуда не пойду-у-у-у-! — собрав силы, закричал я, вдруг чувствуя, как запрыгал мой подбородок. В палатку снова вошел писарь.
— Уже готово. Скрутили, — доложил он, пытаясь вытянуть по швам вытянутые дугой руки. — Отвозить прикажете?.. Прикажете трогать?