Пока бродил, пришел к выводу, что от плотика надо избавляться. Я был далек от мысли, что в ближайшее время тролли сумеют меня нагнать, но рисковать, засвечивая место высадки, все же не стоило. Да и мало ли кому может попасться на глаза плотик? Что я знаю об этих местах и о том, кто здесь обитает? Так что, вернувшись к плоту, я перерезал стягивающие его петли и, раскатав по бревнышку, отправил их вниз по течению, печально проводив взглядом. Честно говоря, даже несмотря на все сложности, я предпочел бы сплавляться по реке и дальше, естественно, перед этим построив более надежный корабль, но река сильно забирала к югу, что в корне расходилось с намеченным мной маршрутом.
Возвратившись на стоянку, я нарубил лапника и выстелил лежбище, потом быстро набрал дров — в таком лесу это занятие на пять минут — и запалил костерок. За время путешествия я здорово наблатыкался, и теперь для разведения огня мне не требовалась даже растопка. Стоило простереть руку над поленьями, сосредоточиться и хорошенько пожелать, как с пальцев срывались языки огня, моментально воспламеняя даже сырую древесину. Жалко, что на какие-то более серьезные свершения я был пока не способен.
Чтобы себя не слишком демаскировать, костер я развел в ямке под елкой: ее ветки рассеют дым, хотя это, конечно, полумеры — запах дыма можно учуять за несколько километров, но так его хотя бы не будет видно. Лучше бы вообще обойтись без огня, но мне нужно просушить вещи.
Развешивая на кольях у костра одежду и мокрый спальник, от которого умопомрачительно несло козлом, я решил, раз выдалось время, проинвентаризировать уцелевшее имущество и привести в порядок то, что пострадало, но еще может послужить.
Из одежды у меня осталась одна пара штанов в рюкзаке. Те, которые сейчас на мне, восстановлению уже не подлежат, разве что шорты сделать — но не буду, выкину на фиг. Папаха, полушубок и шкура саблезуба — утрачены. А вот куртка хоть и поистрепалась, но уцелела, немного подлатать и все. Еще есть две безрукавки… и варежки. Пока живем!
С обувью тоже порядок: то, что на ногах, надо выкидывать, но остались еще одна даже ненадеванная пара сапог и те, что с пьексами, а вот лыжи накрылись — видать, во время поспешного спуска с обрыва. И рюкзак чинить надо: дырка на дырке.
Еще раз принюхавшись к исходившим от сушащихся у костра вещей ароматам, я решил, что, пожалуй, спальник с собой дальше не потащу. Да прямо сейчас и выкину! Все равно сегодня его толком не просушить, и очень уж он вонюч. Влажные, халтурно выделанные козлиные шкуры будут запахом оповещать о моем приближении все живое в окрестностях пары километров… И лезть в него противно.