Убедившись, что с изобретением новых кар моя изобретательность выдохлась — повторяя то, что придумал еще две недели назад — вылез на палубу. Моцион.
Царящее вокруг оживление не портил мелкий дождик, зарядивший под самое утро. Солдаты суетились у костров и весело перекрикивались. Окончание похода радовало всех. Невольно заразился общим приподнятым настроением.
После отмачивания глаз ледяной Двинской водой и вояжа по кустам — благодушно простил семеновские капральства. В очередной раз. И направился на струг царевича, не сомневаясь, что найду там полуполковника, а заодно и очередной список почемучек.
Струги отваливали от берега, втягивая на свои борта причальную команду, только что столкнувшую, с кряхтением, их на воду. Команда, бывшая на борту, расходилась с кормы, куда мы перебегали для приподнимания носа, и рассаживалась по веслам. Мужики брались за весло, с таким видом — что становилось очевидно, этот день действительно будет окончанием похода, даже если впереди еще сотня миль. Надо было еще неделю назад объявить, что поход заканчивается — уже бы давно дома сидели.
Струги ходко шли по Двине, следуя ее прихотливым изгибам. Форштевень резал темную воду, напоминая пловца баттерфляем. При каждом молодецком гребке нашей отоспавшейся команды нос выныривал из буруна форштевня, после чего окунался в него обратно, разгоняя новые волны носовых усов.
Сидел на баке, наблюдая за этим зрелищем. Пока команда не подустала — было на что посмотреть. Потом станет не так интересно. Думал о таране, благо, обстановка и динамика располагала. Думал о нем уже не первый раз.
Дело все в том, что от таранного отсека канонерки отказался, предпочтя его мореходности. Теперь мучаюсь, может был и не прав, ведь миноноски, первой мировой поголовно имели тараны — вот только не помню гигантских списков таранных ударов, ими выполненных. Да и непонятно мне, какой бешенный запас прочности надо в таранную канонерку закладывать. Ведь таран, на скорости даже в 20 узлов — это не просто удар прочным носом по противнику! У меня же тяжеленные котлы внутри, не говоря про двигатели, и прочую машинерию. Есть обоснованные подозрения, что все эти внутренности посрывает с фундаментов и покрошит ими переборки, размалывая в фарш трюмную команду. Если уж так приспичит бросаться на амбразуры — то форма носа уже не принципиальна — моя канонерка и мореходным свесом форштевня борт проломит. Все равно ее после этого ремонтировать надо, так что — пусть на таран не рассчитывают. Да и вообще, что мешает подойти в упор, если захотелось ордена, и всадить в противника четыре 100 мм снаряда из двух носовых башен с 50 метров? Эффект будет не менее ошеломительным. А если учесть, что носовые обводы канонерки острые, то угол удара ядер противника, при атаке строго по траверзу, даст гарантированные рикошеты — ремонт канонерки окажется значительно меньше, чем при таране.