За спиной перешептывалось уже несколько мастеров, причем, из разных цехов. Похоже, они делили мою тушку, кому она достанется следующему. Победил пороховой форт. А все потому — что действовали стратегически правильно. Один пороховщик заговаривал мне зубы, и чуть ли не за рукав тащил меня от литейщиков в форт. А пара других мастеров отсекала от меня мастеров из других цехов. Этот арьергард даже подмастерьев своих задействовал, которые должны были подбегать к другим мастерам и задавать им дурные, но отвлекающие вопросы. Отличный план. Поддался.
Проблем у пороховщиков была масса, сразу все не решалось. Но эксперименты с нитрированием запретил — а то они и тут пицу надумали печь. Правда, до нитроглицерина не дошли — может, по этому и живы. На всякий случай рассказал про нитроглицерин как пример того, что в результате их экспериментов может получиться продукт, взрывающийся от малейшего чиха. Думаете успокоились? Шас. Уже через час у нас в руках была чашечка нитроглицерина, в котором смачивали палочки и стукали их об камень. Каюсь, сам был в этом числе — но мне можно, вроде как демонстрировал им как делать нельзя. А то, что при этом получал искреннее удовольствие — никому не скажу.
Рассказал о способах связывания нитроглицерина пористыми материалами, уменьшающими его способность к самопроизвольному взрыву — и еще через четверь часа мы уже аккуратно переливали, по ножу, маслянистую жидкость в кучку размельченного ракушечника. На всякий случай, руководил процессом со стороны.
Тем, что отошел от группы экспериментаторов, с горящими глазами, немедленно воспользовался мой мастер фейерверков. Он тащил меня к себе, заговаривая зубы — и мои последние, ценные указания пришлось выкрикивать на ходу через плечо.
А мастер фейерверков порадовал. Не зря его перевели в мастера из подмастерьев. У него на верстаке лежали на штативах несколько «РС» на вскидку — сотого калибра.
Обошел верстак с разных сторон, изучая, как сделаны эти почти метровые «фейерверки». Мастер пояснял, захлебываясь, что он де, все по моим эскизам делал — но то тут то там приходилось от них отходить, вот и получилось — что получилось. Технология была любопытной. Внутренний кожух делали из фаянса — заливая его в форму пороховой камеры и давая образоваться тончайшему слою. Потом выливали, сушили и обматывали снаружи полосками бумаги на клею. Одним словом — ракеты у меня были из папье-маше, как это не смешно.
Мастер демонстрировал винтовой станок для прессования пороховых шашек, и рассказывал об особенностях, и какие варианты успели попробовать.