— Люк, я так рада, что ты наконец сказал мне все. Для меня очень много значит, что ты мне полностью доверяешь.
— Эбби... — начал он осторожно.
Она молча молила Бога дать ей сил и храбрости сказать то, что она должна сказать.
— Я по-прежнему хочу развестись.
Он вскочил, схватил ее в охапку и притянул к себе.
— Что ты такое говоришь?
Резкие тени прошли по его лицу, в глазах появился опасный блеск.
— Это единственный путь, Люк. Единственное средство быть уверенной, что ты в безопасности. Ты не сможешь сосредоточиться, как требует твоя работа, если будешь постоянно беспокоиться обо мне.
Она быстро подняла руку и закрыла ему рот прежде, чем он успел что-то сказать.
— Я не хочу заставлять тебя выбирать между мной и работой. Между твоими обязанностями перед страной и нашей семьей. Этого больше не будет.
Он обнял её еще крепче.
— Эбби, но я не хочу разводиться.
— И я не хочу, Люк, — сказала она мягко. — Но ради тебя я должна это сделать.
Люку показалось, что земля вокруг заходила ходуном. Глядя в глаза своей жены, он едва мог поверить тому, что услышал.
Он думал, что все в порядке. Он думал, что им удалось переступить через недоверие, гнев, обиды прошлых нескольких месяцев и все будет хорошо. И теперь, когда он наконец сказал ей все, она хочет развестись с ним, чтобы его же защитить?
— Я ни за что не дам тебе развод, Эб, — пообещал он ей сквозь зубы.
Она вывернулась из его объятий и отодвинулась на край кровати, схватила с полу ночную рубашку, которую сбросила несколько часов назад, и натянула ее.
Одевшись, она повернулась к нему и сказала:
— Мы разведемся, Люк! Хочешь ты этого или нет.
Он в отчаянии затряс головой.
— Ты хоть слышишь, как глупо это звучит?
— Ну да! — возразила она. — А не глупо отправлять своего мужа на секретную службу и знать, что он не может на ней сосредоточиться? Знать, что он беспокоится о тебе вместо того, чтобы беспокоиться о себе самом? Вот это действительно глупо.
— Теперь ты будешь учить меня, как делать мою работу?
— Кто-то же должен, — ответила она.
Люк чувствовал себя по-идиотски, лежа абсолютно голым перед женой, которая читает ему высокопарные нотации. Он соскочил с кровати и начал, путаясь, натягивать джинсы. Затем, не потрудившись застегнуть их, ринулся к жене.
— Веришь ты этому или нет, я хорошо разбираюсь в своей работе. И мне не нужно, чтобы жена заботилась о моей безопасности.
Эбби толкнула его в грудь, но он не сдвинулся ни на дюйм.
— Ты думаешь, я смогу жить нормально: завтракать с Дебютантками, искать новую работу, заниматься домом, все время зная, что ты стоишь в темном переулке и кто-то направляет на тебя пистолет?