– О, я же не объяснил, прошу прощения, – извинился Виктор – Отношение там самое непосредственное, прямое можно сказать. Как выяснилось, в Москве было налажено целое производство поддельных икон. Везде, где только можно, выискивались старые и древние куски древесины, из них соответствующим образом вырезались доски, искусственно старились с поверхности и отдавались в руки иконописцам. Представьте: где-то в Москве сносят или ремонтируют старый дом, например, восемнадцатого века. Чем старше, тем лучше. И сразу же туда спешит соответствующая бригада. Крепкие ребята выламывают подоконники, деревянные перекрытия, балки. Все это везут в мастерскую. Они и не скрывались даже, у них был официальный договор и разрешения на покупку «элементов строительного мусора». В мастерской готовые доски покрывались росписью, искусственно старились, и поступали в продажу как древние. Краски тоже делались по всем канонам, причем очень хитро: для того, чтобы радиоуглеродный анализ не показал молодость воска, который входил в состав краски, фальсификаторы использовали смесь современного воска и озокерита – горного воска. Для сбыта была налажена целая сеть в Европе, а через границу все это переправляли посредством международных перевозок, выставок, совместных проектов – всех тех мероприятий, при которых использовались удобные ящики. Поддельные иконы везли в двойных стенках контейнеров. Но не всегда – иногда вполне открыто, в наглую, снабжая вполне честными заключениями экспертов, что данные иконы являются копиями, и никакой исторической и художественной ценности не представляют. В частности, мой протеже – Бертье – тоже на этом руки грел, он, кстати, и от иска-то так легко отказался именно потому, что нашей Фемиды боялся до смерти, и ему совсем не улыбалось загреметь в российскую тюрьму. А ведь мог. Одним из главных фигурантов в деле был некто Орест Мирский – очень уважаемый петербургский эксперт. Он же, кстати, сразу готовил и параллельные заключения, совсем иного содержания, может, потому-то его и застрелили потом – знал чересчур много. В зависимости от ситуации употребляли или тот, или иной документ. Поэтому канал использовали как для вывоза настоящих икон под видом копий, так и копий, которые потом уже выдавали за подлинники. Именно таким образом и переправили кону «Христос Пантократор» в которой хранился древний манускрипт, а вместо настоящей иконы в иконостас установили такую хорошую копию, что только экспертиза могла отличить. Вот эту-то самую экспертизу я и обеспечил. У меня есть в Германии хорошие друзья в институте Макса Планка, у них самое современное оборудование и методики. Икону атрибутировали и провели все необходимые исследования. Самое трудное было сделать все тихо, не привлекая излишнего внимания. То, что там оказалось, я уже говорил. Потом ее тайком вернули назад – боялись скандала. К этому возвращению ваш покорный слуга имел самое непосредственное касательство, хоть никто его и не поблагодарил. А та копия сейчас в Париже, но где конкретно – не имею представления. Возможно, что кто-то ее продал за подлинник, не знаю. Короче – запутанная получилась история. Как вы понимаете, большинство этих подробностей стало мне известно совсем недавно.