определяют уровень просвещения племен, среди которых она возникла, как очень высокий даже в эпоху Константина. Однако другие обнаруживают варварскую грубость. Соединение отдельных разрозненных штрихов в цельную картину не входит в задачу автора и превосходит его силы.
Необходимое дополнение к этой картине составляют принадлежащие Риму постоянно или время от времени придунайские области Дакии (Трансильвания, Нижняя Венгрия, Молдавия и Валахия), Паннонии (Верхняя Венгрия, включая соседние с ней земли к западу и востоку) и Мезии (Сербия и Болгария), однако автор также не сможет уделить им достаточно внимания, поскольку не обладает сведениями обо всех значительных новейших находках в этих регионах. В рассматриваемый нами период данные области служили военным форпостом, которым, по сути, остаются и теперь, с той только разницей, что тогда там держали оборону против севера, а не против юга. После Филиппа Аравитянина сигналы военной тревоги никогда не смолкали в тех местах, и Аврелиан был вынужден фактически сдать готам опасное завоевание Траяна – Дакию. Но прежде эти земли заимствовали многое из культуры Рима, каковой процесс в областях, менее подверженных внешней угрозе, никогда не прекращался; даже там, где этот росток был вырван с корнем ввиду периодических миграций, плоды его все же не были полностью уничтожены и до сих пор вполне узнаваемы, к примеру, в румынском языке валахов. Великолепные придунайские города, как-то: Виндобона (Вена), Карнунт (Петронель), Мурса (Осиек), Таврун (Семлин), конечно, Сирмий (Сремска-Митровица), а к югу – Наисс (Ниш), Сердика (София), Никополь в Геме, по-видимому, сильно превосходили рейнские рубежи богатством и значением. Если бы современник мог иногда очищать эти древние города от следов пребывания славян и турок, их римская суть вновь оказалась бы видимой. История мира пошла бы другим путем, если бы просвещенные германцы, смешавшись с могучими обитателями Северной Иллирии, сумели создать в этих странах сильное и прочное государство.
Наконец, на Черном море германцы вместе с другими варварами столкнулись с греками, происходившими в основном из Милета, колонии которого, являвшиеся северными аванпостами эллинизма на протяжении более чем восьмисот лет, позволили назвать Понт «Гостеприимным морем» (Euxeinos). Часть их уже давно объединилась с некими варварскими племенами, образовав так называемое Боспорское царство, охватывавшее больше половины Крыма, а также нижние склоны Кавказа за Керченским проливом, и таким образом контролировавшее выход в Азовское море, а кроме того, вероятно, и значительную долю его побережья. Монеты и надписи удостоверяют непрерывный ряд властителей до времен Александра Севера; затем с промежутками появляются имена Ининфинея, Тейрана, Фофорса, Фарсанза, а при Константине зафиксировано правление Радамсада с 317-го по 324 г.