Тревор Леггетт «Дзен самурая: Коаны воина», 1985
В двадцатые и тридцатые годы прошлого века французский психоаналитик Жак Лакан вступил в конфликт с наиболее консервативными медицинскими обществами, чьи воззрения господствовали почти во всех аспектах психоаналитической практики. Пытаясь доказать свою правоту и понимая, что справиться с этими авторитетами обычными способами практически невозможно, Лакан выработал метод работы, который можно без преувеличения назвать террористическим. Его сеансы с пациентами, например, были зачастую намного короче, чем обычно, и продолжались не пятьдесят минут, как это было общепринято, а ровно столько, сколько ему казалось нужным в каждом конкретном случае. Иногда общение с пациентом длилось не более десяти минут. Этой намеренной провокацией, вызовом по отношению к признанным медицинским авторитетам Лакан инициировал настоящий скандал и запустил цепную реакцию, которая еще не один год сотрясала сообщество психоаналитиков. (Во время своих сеансов он к тому же держался весьма резко по отношению к пациентам, которых мог оборвать в любой момент, – они пребывали в напряжении, были вынуждены сосредоточиться и старались не отвлекаться, используя каждую минуту. Все это, по мнению Лакана, имело огромную ценность для психотерапевта.) Добившись известности таким необычным способом, Лакан продолжал подливать масла в огонь, совершая все новые «террористические» акты, – его усилия оказались не напрасны и увенчались созданием собственной психотерапевтической школы и профессионального общества.
Его книги написаны в том же эпатирующем ключе, полностью соответствующем избранной стратегии: напористые, агрессивные, но в то же время заумные и малопонятные. Создается впечатление, что ему нравилось время от времени бросать небольшие бомбочки, вызывая не только общий ужас и негодование, но и привлекая внимание к своим идеям.
Люди, ощущающие себя слабыми и бессильными, часто поддаются немотивированным вспышкам гнева или ведут себя непредсказуемо. Это заставляет окружающих постоянно держаться с ними настороже, словно ожидая внезапного нападения. Такие вспышки раздражения, подобно другим, более серьезным формам террора, способны оказывать на жертвы сильнейшее воздействие, буквально парализуя их волю и способность сопротивляться: если самые простые отношения с этими людьми могут быть настолько неприятными, к чему за них бороться? Почему просто не уступить, не оставить их в покое? Бурный темперамент или какой – либо экстравагантный поступок, бурный, удивительный и запоминающийся, могут к тому же создавать иллюзию силы, скрыть истинную слабость и неуверенность. А эмоциональная или не поддающаяся контролю реакция на такие проявления лишь играет на руку террористу, порождая хаос и привлекая внимание, которого он и добивается. Если вам приходится иметь дело с супругом или боссом террористического склада, лучше отвечать на их действия решительно, но спокойно и бесстрастно – реакция, которой подобные типы меньше всего ожидают.