Это было весьма соблазнительное предложение, и не только потому, что Эстер хотела помочь Персивалю, — Рэтбоун был ей симпатичен.
— Что ж, если мы уложимся во время, отпущенное мне леди Мюидор, я буду только рада, — согласилась она и тут же смутилась.
Рэтбоун изящно поднялся со стула.
— Отлично! Мы прерываем беседу и возобновим ее в обеденном зале гостиницы за углом — там обслуживают в любое время суток. Приличнее было бы, конечно, встретиться в доме общих друзей, но за неимением таковых, а также времени на их поиски… Прошу! Надеюсь, это не слишком повредит вашей репутации.
— Моей репутации уже ничто не повредит, — ответила Эстер с усмешкой. — Доктор Померой сделает все возможное, чтобы меня не приняли на работу ни в одну больницу.
— Но в споре с ним вы оказались правы? — спросил Рэтбоун, отворяя перед Эстер дверь.
— Полагаю, что так.
— Тогда это и впрямь непростительная дерзость с вашей стороны.
Они вышли из конторы, миновали метельщика и двинулись по мостовой, уклоняясь от проезжающих экипажей. Обогнув угол и перейдя на другую сторону, они оказались у входа в старую гостиницу, построенную еще в те дни, когда только почтовые кареты поддерживали сообщение между городами, пока на смену им не пришла железная дорога.
Внутри было очень уютно. Внимание Эстер привлекли развешанные по стенам картины, медные и оловянные тарелки, почтовые рожки. Публика также была весьма примечательна — розовощекие преуспевающие дельцы в теплой по сезону одежде.
Хозяин приветствовал Рэтбоуна, стоило тому переступить порог, и немедленно предложил столик в уютном уголке, посоветовав, что из блюд стоит заказать дорогому гостю.
Переговорив с Эстер, Рэтбоун сделал заказ, и хозяин сам отправился на кухню — приглядеть, чтобы подали все самое лучшее. Адвокат принял эти знаки внимания с благодарностью, но как нечто вполне привычное. Манеры его были безупречны, он явно умел соблюдать дистанцию, отделяющую джентльмена от хозяина гостиницы.
Трудно сказать, что это было — ленч или обед, но блюда были приготовлены превосходно. Эстер тем временем поведала Рэтбоуну все, что знала об убийстве на Куин-Энн-стрит, включая историю Майлза Келларда с Мартой Риветт, странную тревогу леди Беатрис, которая не исчезла с арестом Персиваля, и слова Септимуса о том, что Октавия за день до смерти узнала нечто потрясающее и ужасное, хотя и не уточнила, что именно.
Потом Эстер рассказала о Джоне Эйрдри, докторе Померое и хинине.
В итоге беседа заняла почти полтора часа, но подсчитать это Эстер удосужилась лишь ночью, лежа в своей постели на Куин-Энн-стрит.