У нее затряслись плечи и слезы хлынули из глаз. Повернувшись лицом к стене, Майра с такой силой ударила кулаком, что закачалась картина с бригантиной. Подпись художника была такой же, как и на чертежах «Пустельги», которые были помещены в рамку и висели в библиотеке Эфраима. Эвелина пожала плечами и погладила руку своего брата.
— Я видела его и в более тяжелом состоянии, — ответила она с легкой улыбкой.
— Разве что-то может быть хуже смерти?! — воскликнула Майра.
— Майра, есть кое-что, что ты должна знать про моего брата. Я знаю, Лайам говорил тебе, что Кричтон сделал со мной, но я готова побиться об заклад, что ни он, ни Брендан не рассказывали тебе о том, что Кричтон сделал с моим братом. — Эвелина подняла глаза, ее голос стал жестким. — Кричтон выстрелил ему в спину, когда Брендан пытался спасти от наказания Дэлби.
Слезы Майры мгновенно высохли. В комнате стало тихо.
— Пуля прошла насквозь вот здесь. — Эвелина обвела пальцем белую отметину на груди Брендана. — Она должна была убить его, но этого не случилось. Другая пуля прошла чуть выше, вот здесь, и отбросила его к поручню, а потом за борт. Но она тоже не убила его. — Эвелина заботливо укрыла брата одеялом, в ее глазах отразилась боль воспоминаний. — Но я скажу тебе о том, что едва не сгубило его…
Майра всхлипнула.
— Джулия, — спокойно произнесла Эвелина.
— Джулия?
Эвелина задумчиво посмотрела в окно.
— Она была дочерью американского офицера в Бостоне. Именно она нашла Брендана в полосе прибоя, когда он упал с палубы «Зимородка». Это была молодая красивая девушка с темными, как у тебя, волосами. Как и ты, она выхаживала его в доме своего отца. Это было своеобразное место сбора американцев, и Брендан слушал их политические суждения, вникал в их проблемы и в конце концов пришел к выводу, что сражается не на той стороне. — Эвелина улыбнулась и сжала руку брата. — Мой брат всегда был бунтарем. Это ирландская кровь нашей мамы, как говаривал отец.
Дверь отворилась, в комнату вошел рыжий кот, который потерся о ноги Эвелины, а потом прыгнул на кровать к Брендану.
— Короче говоря, Брендан полюбил Джулию. Они собирались пожениться, и все это время мой брат вынашивал замысел построить шхуну, в которой сочетались бы американское мастерство и английская добротность. Он же прекрасный корабел, ты знаешь. Но ему никогда не приходило в голову, что его драгоценная Джулия может не разделить его мечты, что она будет видеть в кораблях только помеху для себя. Брендан не замечал этого, не видел, что Джулия — испорченное, эгоистичное создание. Говорят, любовь слепа. Он думал, что она будет гордиться им, когда он станет капером, чтобы служить своей новой родине. Однако Джулия не собиралась делить Брендана с морем и кораблями. Ее не интересовало то, что сам Вашингтон высоко оценил чертежи новой шхуны…