С не меньшим чувством собственного достоинства составлено было и ответное письмо Корбулона. Корбулон полагал, что вражда между Римом и Парфией еще не зашла так далеко, чтобы обязательно перейти в войну. Обе стороны достаточно сильны. Много успехов выпало на долю римского оружия, но кое-что досталось и на долю парфян. Пусть это послужит уроком против самонадеянности. Для Тиридата выгодно и почетно получить в дар царство, не затронутое опустошениями, а Вологез принес бы больше пользы своему народу союзом с Римом, чем разорительной войной. Римляне прекрасно знают, в каком тяжелом состоянии находится в настоящее время Парфия, как велики в ней внутренние раздоры, сколь непрочно положение царя, какими дикими и воинственными народами он управляет. Между тем в Империи римского цезаря все обстоит как нельзя более благополучно. «Повсюду царит безмятежный мир, и нарушает его одна лишь эта война».
Назначен был день переговоров. Наиболее видные члены штаба Корбулона, лица сенаторского и всаднического звания, отправились в лагерь Тиридата, чтобы оказать ему честь и вместе с тем послужить залогом того, что римляне его не обманывают и не устроили ему засады. Затем Тиридат и Корбулон прибыли в назначенное место со свитой из 20 всадников каждый. Увидев Корбулона, царь первый сошел с коня. То же самое сделал и Корбулон. Спешившись, они подали друг другу правую руку.
После этого начались торжественные речи. Корбулон превозносил Тиридата за его благоразумие. Оставив путь войны, говорил он, царь избрал более правильный и безопасный путь.
Не поскупился на пышные слова и армянский царь. После обстоятельного повествования о величии своего рода, он заявил, что пойдет в Рим и воздаст новую честь римскому цезарю, не потерпев поражения в войне. Решено было, что Тиридат отправляется в Рим, слагает знамена царской власти у статуи императора и получает их снова из рук самого Нерона. Беседа закончилась поцелуем.
Через несколько дней состоялся военный парад. Оба войска появились в полном блеске. По одну сторону стояла парфянская кавалерия в своем национальном убранстве, а по другую — ряды римских легионов с блестевшими на солнце орлами и статуями богов. Посередине был воздвигнут помост, на котором стояло золотое кресло. На нем высилась статуя Нерона. К креслу подошел Тиридат. Заклавши жертву, он снял с головы диадему и положил ее у подножия статуи императора. На присутствующих вся эта церемония произвела потрясающее впечатление. «Великий царь армянский пойдет в Рим на удивление всем народам почти как пленный!» — повторяли свидетели этой церемонии.