Женщина быстро проскользнула в церковь и села рядом с графом Сомерфилдом.
Ее модное платье из дорогого китайского шелка, несомненно, шилось в Париже. Изумрудное колье подчеркивало изящество стройной шейки и совершенную форму плеч. Колье подарил ей король Франции за плодотворную службу на благо его страны. Однако та, для кого предназначался этот подарок, не являлась ни куртизанкой, ни королевской любовницей. Она была более опасной и хитрой особой.
Сидя рядом с графом, она из-под пикантно заломленной шляпки наблюдала за изобретателем возбудительного средства. Взгляд ее зеленых глаз походил на кошачий — хищный, внимательный.
— Долго же ты добиралась сюда, кузина, — почти не размыкая губ, проговорил Сомерфилд. Назвав ее кузиной, он тем самым — к ее безграничному неудовольствию — напомнил ей об их дальнем родстве. — Сегодня вечером молодожены переезжают в Роузбрайар-Парк. Они захватят с собой его химическую лабораторию и, вероятно, возбудитель. Если бы ты приехала чуть позже, мы уже не успели бы завладеть им!
Женщина не спускала глаз с жениха и невесты, стоявших перед алтарем.
— Напрасно ты недооцениваешь мои способности.
Сомерфилд бросил на нее сердитый взгляд. Его бесил ее мягкий американский выговор, на который сильное влияние оказала манера речи, принятая в кругах английской и французской аристократии — в тех самых кругах, куда ей удалось проникнуть.
Она злорадно улыбнулась:
— Знаешь ли, Джеральд, Франция почти готова прийти к нам на помощь в этой утомительной войне с Великобританией. — У нее был низкий, с хрипотцой, голос, который как нельзя лучше соответствовал ее коварной улыбке. Она раскрыла веер и, используя его как ширму, принялась изучать тех, кто окружал новобрачных. — Меня задержали дела.
— Дай-ка я угадаю. Ты по уши залезла в политические интриги, являешься неофициальной советницей Марии Антуанетты и ужинаешь с этим сморщенным старикашкой Франклином. Ты не успокоишься, пока не втянешь Францию в эту дурацкую войну, верно?
— Да, — улыбнулась она. — Не успокоюсь. Просто не смогу. Это единственный способ победить.
Сомерфилд наклонился к ней и еле слышно произнес:
— Ева, мне нужен возбудитель!
Она округлила глаза, изображая удивление:
— Послушай, Джеральд, нам обоим известно, что ты получишь свой возбудитель — не весь, естественно, но достаточно, чтобы раздобыть для себя подходящую наследницу. Остальное я оставлю в качестве платы за свои хлопоты.
— Зачем он тебе? Ты уже побывала замужем, овдовела, а всех своих поклонников отправляешь в преисподнюю.
— Все верно. Но в смертельно опасных политических играх, в интригах и во время войны умная женщина должна использовать любые способы убеждения. Возбудитель нужен, естественно, не для меня. Я уже по горло сыта мужчинами и их животной похотью, жестокостью и слабостью. Возбудитель нужен Америке. Видишь ли, я выполняю одно важное поручение королевы, и судьба нации зависит от того, достану ли я возбудитель и доставлю ли его ей.