— Мне знакомо это чувство.
— Какое?
— Когда ощущаешь себя изгоем.
— И вас это тоже не волнует?
— Нет, ни капли, — улыбнулся Эндрю.
Его признание, а также его внимательный и спокойный взгляд медленно, но верно разрушали первоначальное решение Челси избегать прикосновений и загонять внутрь все свои чувства. Поэтому она опять уставилась в потолок.
— Я всегда любила животных больше, чем людей. Возможно, потому, что люди жестоки, а животные нет. Или потому, что я резко отличаюсь от окружающих.
— И это мне знакомо.
Челси удивленно взглянула на него:
— Знакомо?
— Естественно. Я же сумасшедший изобретатель. Большинство из тех, с кем я встречался, не считают нужным хотя бы изобразить интерес к моей работе, к моим планам. А так как они не понимают моих исследований и взглядов, они списывают меня со счетов, как эксцентричного, и предпочитают не общаться со мной. Я как лошадь с шестью ногами. Они не знают, что со мной делать, у нас нет точек соприкосновения, поэтому я предпочитаю одиночество — мне так удобнее.
— А мне ваши работы кажутся потрясающими, — с горячностью воскликнула Челси.
— Следовательно, вы исключение, которое только подтверждает правило.
— А еще я считаю, что ваши проекты изменят мир. Эндрю усмехнулся.
— Все может быть, но поверьте мне, Челсиана, я знаю, что значит, когда смеются над твоей верой, увлечениями, над твоими проектами и мечтами. — Он вынул руки из-под головы, спрятал их под одеяло и укрылся до самого подбородка. — Даже сейчас я не могу без содрогания вспоминать, что говорили мои коллеги по научному обществу после того, как мой летательный аппарат вместе со мной и Чарльзом рухнул в ров, и все это на глазах у короля. Я содрогаюсь, представляя, что они скажут, когда обнаружат, что я создал возбудитель и при этом не помню, из чего он состоит. Какое унижение… Я, изобретатель и ученый, даже не записал, какие компоненты входят в препарат, который, возможно, станет самым невероятным открытием последнего десятилетия, если не века.
В его голосе слышалась боль. Челси осторожно нащупала его руку под одеялом. Их пальцы сплелись.
Так они лежали несколько минут, держа друг друга за руки, глядя в потолок и сохраняя молчание.
— А это очень даже забавно, — вдруг проговорила Челси.
— Что именно?
— Мы, два неприспособленных неудачника, думаем о том, как изменить мир. Возможно, мы подходим друг другу гораздо больше, чем предполагали.
— Наверное, мы бы еще больше подходили друг другу, если бы имели склонность к браку.
— Да. Лучше мы будем друзьями, чем супругами. Брак разрушит нашу зародившуюся дружбу. И давайте перейдем на ты.