— Эдвин! — позвала я, дойдя до нижней ступеньки лестницы. Ответа не последовало.
Я стала звать снова, все громче и громче, пока весь лестничный колодец не зазвенел от этого имени. Наконец из открытой двери, ведущей в заднюю часть дома, послышался совсем слабый звук: тук-тук, тук, тук-тук, тук. Стук становился все явственнее, громче, когда я шла, следуя ему, по сырому каменному коридору, окруженная извивающимися тенями, пока не добралась до грубой дощатой двери, низко вделанной в стену.
— Эдвин, это вы?
Изнутри раздался приглушенный возглас, и дверь слегка дрогнула. Я подняла задвижку и, ахнув, отпрянула от сгорбленного, почерневшего существа, выбравшегося оттуда с фонарем в окровавленной руке. И тут я поняла, что это существо — Эдвин.
— Констанс — слава Богу! Что произошло? Грохот был такой, словно настал день Страшного суда.
— Да нет, камин провалился. А его вы видели?
— Видел? Кого?
— Магнуса. Должно быть, это он запер вас здесь.
— Констанс, вам что-то приснилось. Никто меня здесь не запирал. Я думал, что надежно подпер дверь, но она захлопнулась, а потом я никак не мог ее открыть.
— Нет, — возразила я. — Он был на галерее: явился через саркофаг, собирался меня убить. Я спрятала снаряд в доспехах и его задавило насмерть.
— Констанс, — сказал он, вглядываясь в мое лицо в явном замешательстве, — вы пережили ужасный шок. Во всяком случае нам нельзя дольше здесь оставаться: остальная часть дома может обрушиться в любой момент.
Он пошел впереди меня обратно в холл, распахнул дверь в гостиную и некоторое время стоял с раскрытым от ужаса ртом, глядя на хаос, царивший внутри комнаты.
— Не знаю, как нам лучше поступить, — сказал наконец он. — Мы не можем провести ночь вне дома — вы закоченеете до смерти. Думаю, нам придется рискнуть — может быть, нового обвала и не случится. Ваша комната — на другой стороне дома, в ней должно быть достаточно безопасно. Я разломаю несколько стульев и разожгу камин.
Мы поднялись вверх по лестнице в мою комнату, смыли самую страшную грязь ледяной водой. Я снова попыталась рассказать Эдвину о том, что произошло, но он не желал меня слушать, пока не разжег из обломков стульев огонь в камине и пока я не отпила немного вина, закусив его кусочком бисквита, в то время как комната наполнялась запахом горящего лака.
— Итак, — спросил Эдвин, — вы спали, когда стена обвалилась?
— Нет! Я и не думала спать. Я вышла на галерею взять фонарь и увидела, что крышка саркофага стала открываться…
— Но это невозможно, я вас уверяю! Замки на нем сплошь заросли ржавчиной, они не открываются.