Часто за работой Аполлон думал о Милодоре.
Все в кабинете напоминало о ней: и конторка, и письменный прибор, и книги, которыми она пользовалась чаще других, и даже окно, в которое она с задумчивостью смотрела. Вспоминать о Милодоре было тревожно и одновременно приятно. Аполлон помнил разговор с Федотовым и Холстицким...
Но Милодора с каждым днем как бы отдалялась, порой даже теряла черты реальности, она становилась как сон — прекрасный несбыточный сон, и Аполлон ничего с этим не мог поделать, он не мог бесконечно удерживать ее образ. И ему от сознания собственного бессилия становилось плохо.
Однажды Аполлон, припомнив слова Насти о ее странных снах, спустился к ней в надежде услышать что-нибудь о Милодоре. В подвале, в жилье сапожника Захара стоял неистребимый дух кислого молока и жареного лука. Самого Захара не было; а девочку тот имел обыкновение запирать на ключ.
Аполлон взял ключ у Антипа и отпер дверь. Он едва разглядел Настю в бледном луче света. Настя играла на кровати с тряпичной куклой.
— Это вы? А я думала — папаша... — на лице Насти сияла почти счастливая улыбка.
Аполлон увел девочку на воздух, погулять. Прокатил ее на извозчике, потом на карусели. В мелочной лавке попили чай с пряниками возле большого самовара. Настя не могла скрыть, как все это нравится ей: и извозчик, и карусель, и пузатый самовар. Она пребывала в состоянии почти болезненного возбуждения, глазки ее блестели, туда-сюда постреливали и то и дело останавливались на лице Аполлона.
Между первой и второй чашками душистого китайского чая Аполлон спросил девочку, не приходят ли к ней все еще те самые сны.
Признаюсь, они поразили меня...
Настя уверенно покачала головой:
Те сны приходят только когда я болею... Но если вы говорите о госпоже Милодоре, то есть обо мне, то я — ваша невеста... — слова эти Настя сказала запросто, шмыгнув носом, прихлебывая чай, откусывая от пряника, качая ногой под столом; она и не задумывалась над тем, какой эффект ее слова могут произвести на Аполлона, который как раз и ждал от нее каких-то подобных слов.
Аполлон с улыбкой предложил:
Мы с тобой пока будем дружить. Ладно? Мы ведь хорошо понимаем друг друга.
Только вы. Другие ничего не видят во мне; или видят лишь девочку, играющую в куклы...
Ая?
Вы видите во мне невесту.
А в госпоже Милодоре?..
Настя аккуратно подобрала со скатерти крошки глазури, насыпавшейся с пряника, и отправила их в рот.
Сегодня просторно, завтра — темно, а потом может быть тесно...
Ты о чем? — не понял Аполлон.
Вы спросили, я сказала... Говорю, потому что говорится... Сама не знаю... — Настя с каким-то нервным выражением лица глянула за окно. — А вы... знаете?