С немцами сотрудничали если не все, то очень и очень многие. Теперь вот по лесам бегают многочисленные банды. И ведь тут вам не белорусские леса и болота. Территория небольшая, населенность плотная. Если мы не можем эти банды обезвредить — значит они пользуются поддержкой населения.
Что касается приграничной зоны… Я вам честно скажу — днем там худо-бедно Советская власть, а ночью… Непонятно чья власть там ночью. Прибавьте к этому следующее, — подполковник наклонился к Елякову и понизил голос, — кое-кто из тех, — он кивнул в сторону местной управы, — по нашим сведениям, тоже свою политику гнет.
— Что же, в руководстве Литовской Республики окопались националисты?
— Не совсем, конечно. Они за Советскую власть. Других бы терпеть не стали. Но… В рамках Советской власти им, видите ли, хочется иметь именно ЛИТОВСКУЮ ССР. А многочисленные поляки этой политике не слишком соответствуют. Исторически сложилось, что в городах чиновники, интеллигенция — во многом поляки. Независимость положения не изменила. А при Советской власти, сами понимаете, невозможно открыто проводить националистическую политику. Тем более что наверху литовцам не слишком-то доверяют. Но позиция местных властей очевидна: не мытьем, так катаньем вытеснить поляков из республики. Тут все очень сложно. У литовцев много претензий к полякам. Справедливых и несправедливых. Взять тот же Вильнюс… В этой связи действия бандитов где-то выгодны литовскому руководству. Оно полагает: пусть «лесные братья» немного надавят на живущих тут поляков, подтолкнут их к эмиграции[48]. Так что, наши действия против бандитов не только блокируются агрессивно настроенными националистами и их сочувствующими — они наталкиваются и на глухой саботаж местных властей… В пограничной же зоне, где население перемешано, где границы за последние двадцать лет то и дело двигали туда-сюда… Все это — вдвойне… А что у меня? Куцая армейская часть, пехота. Большей частью — последний призыв. Надежной агентуры почти нет. Специалистов тоже нет. И что делать без них? Получаем сигнал о вылазке банды. Погружаемся в машины, едем туда. И что? Как только мы выехали, эти «братья» уже обо всем знают. Они успевают закончить обед, собрать вещи и не спеша перейти в другое место. А леса здесь, конечно, не белорусские, но тоже густые…
Еляков все это понимал. Борьба с партизанами, если население даже не за них, а просто держится в стороне, — дело безнадежное. В самом деле, не применять же методы немцев, которые сжигали целые деревни по одному подозрению в сотрудничестве с партизанами. Да и такими свирепыми методами они добились лишь обратного результата.