Теперь мысли членов правления были заняты одним — пакетом акций фирмы «Шокен». Фаулер скупал акции через подставных лиц, а на своё имя приобрёл их весьма незначительное количество. Как служащий высшей категории, я тоже владел некоторым количеством акций, но самым солидным держателем акций был, бесспорно, Гарвей Бренер, старейший партнёр Фаулера. По количеству акций, которыми он официально владел, Бренер формально имел, пожалуй, преимущество даже перед самим шефом. Но он знал, что стоит только заикнуться об этом, как Фаулер выставит против него всех своих подставных акционеров, и тогда ему несдобровать. К тому же он всегда был предан Шокену.
Он не сомневался что рано или поздно станет преемником Шокена, а некоторые неосмотрительные сотрудники из Отдела научных изысканий уже заискивали перед ним, сущие идиоты. Но Бренер был совершенно бесталанной личностью, лишённой проблесков инициативы, — просто честная рабочая скотинка. Под его руководством фирма «Шокен» захирела бы через год.
Вздумай я сам играть, непременно поставил бы на Силлери из Отдела массовых средств. Многие придерживались того же мнения, кроме, пожалуй, самоуверенного и недалёкого Бренера и ещё нескольких глупцов. Вокруг Силлери уже вертелась свита подхалимов, которые, без сомнения, помнили слова Фаулера: «Массовые средства рекламы — это основа основ, джентльмены. От работника этого отдела требуется смекалка». Я чувствовал себя прокажённым на своём конце стола; моя охрана молча наблюдала за происходящим.
Силлери только раз взглянул на моих телохранителей, но в его глазах я прочёл всё, как в открытой книге: «Слишком долго тянется канитель. Первое, что мы сделаем, — покончим с этими барскими замашками».
Наконец началось то, чего мы все с нетерпением ожидали.
Прибыли представители Американской арбитражной ассоциации и Секции утверждения завещаний.
Как и положено, физиономии у них были похоронные. То ли многолетняя закалка, то ли полное отсутствие чувства юмора позволили им сохранить скорбный вид даже во время краткой приветственной речи Силлери, в которой он упомянул о печальном долге, приведшем их сюда, и о нашем желании встретиться с ними ещё раз при более счастливых обстоятельствах.
Скороговоркой пробубнили текст завещания и раздали копии присутствующим. Первое, что мне бросилось в глаза, были слова:
«Моему дорогому другу и соратнику Митчелу Кортнею я завещаю дубовое кольцо с инкрустацией из слоновой кости (инвентарный номер 56987) и семьдесят пять акций основного попечительского капитала Института распространения психоаналитических знаний при условии, что всё своё свободное время он посвятит активному участию в этой организации и дальнейшему её процветанию».