Дверь открыл…точно… тот самый направленец, суливший мне при распределении роту чуть ли не через полгода после прибытия к месту службы. Только в трико с вытянутыми коленками, шлёпанцах и развесёлой маечке «Чикаго Булз». Выглядел он действительно нездоровым.
— Хуясе… ты кто?? — спрашивает п-к, наблюдая на своём пороге вдрызг пьяное тело в лейтенантских погонах.
— Яаа? А я, тащ полковник, лейтенант Скворин…вы меня в Борзю распределили летом…
— Чивоооо?? Какой, блядь, Скворин??
— Ну вы ещё удивились, что я с МосВОКУ, и мне пофиг, где служить…
— Ааааа…гыгы…дададада…. Был такой… Эк тебя… ну, заходи — раз пришёл. Чего приехал то?
И, как в той песне — «И тогда я им всё рассказал, и про то, как был на войне». Жаловаться не жаловался. Просто, наслушавшись Вадима, выдал спич, не вдаваясь в ротные дела, о том, что служить-то я готов, но выживать заебало… рапорт на увольнение не писал, потому что бесполезно. Пока он туда-сюда бродить по инстанциям будет, у меня яйца седыми станут. Соберу бабла и съебусь в Москву. Если я уже на троллейбусы готов прыгать, как папуас на стеклянные бусы… хули удивляться? Полковник слушал меня внимательно, как ни странно… кивал там чему-то своему… потом взял мои координаты и, уже выпроводив за дверь, задал только два вопроса:
— А сюда со службы съебался и для храбрости нажрался? Так??
— Не… я сюда по другому… командировка… а тут вот…подумал… и… в общем… совместилось…
— Какую командировку?
Я показал командировочное и пояснил цель визита на дизель. Полковник, врубившись, зачем меня послали, начал ржать.
— Иди… будет тебе перевод, — и закрыл дверь. До меня из-за неё доносилось «Далбаёбыыыы ыыыыыыы… гагагагага» наверно, ещё целый этаж вниз.
Посчитав себя протрезвевшим, поехал на дизель. Зря, конечно. Там в штабе тоже долго ржали, а после сделали ход конём. Оформили по-быстрому 12 бойцов, отсидевших срок и когда-то отправленных именно из Борзи. Вручили их мне с предписанием доставить до штаба Армии в Борзю. Залупался, конечно, но вопрос быстро порешали на уровне Округа, и, пообщавшись с большими дядьками, я понял, что моим мнением особенно никто не интересуется. Вадим ухмыльнулся только да сказал, мол, не дрейфь… эти уже отсидели, и чтоб больше не попасть сюда, ещё месяц шёлковыми будут. Так оно и вышло. 12 пацанов, разучившихся смеяться и строящихся по первой команде, были доставлены мной в Борзю.
Начальник Штаба Армии орал так, что звенели стёкла во всём штабе. Дембельнули их, по-моему, прямо там, в штабе.
Дальше — пьянки, караулы, наряды и боевая на разных направлениях. Комбат пытался со мной поговорить, но после визита в Читу я ненавидел всё, что видел, и залупался сразу и на всё.