- И вы разлюбили мужчин? - участливо спросил попутчик, перелистывая страницу.
- Разлюбила профессию? Так, скорее всего, не бывает. Но что вы знаете об этом!.. - в ее тоне проскользнула театральная горечь.
Незнакомец рассмеялся.
- А вы уже все забыли. Неужели начнем с начала? - с укором - игривым укором - спросил он.
- Ах, да, сеанс ясновидения.
- Ах, нет: яснослышания.
- Продолжайте, сударь. Вы остановились на рыжем Вовочке.
- Но сударыня... Вы же решили сами это сделать.
- Я не проеду свою остановку?
- Ну что вы. Никогда.
Продолжение
В детском саду пахнет киселем, стиркой, иногда булочками. Трудно. У моего свои проблемы: никак не научится завязывать шнурки. Он старается, пыхтит, высовывает язык, хлюпает носом, с которого неизменно сползают круглые копеечные очки, но бантик не складывается. Воспитательница злится, издевается над бедным Вовочкой, громко апеллирует к его отсутствующей маме, дети с блаженством и благодарностью присоединяются к ее шоу, показывают на него пальцами и так далее по списку обычных детских гадостей. Я смотрю-смотрю и встаю. Подхожу к Вовочке и складываю бантик на втором ботинке, отрешенно стоящем сбоку. Он вскрикивает - "Не надо!" - начинает плакать и убегает. Воспитательница читает короткую лекцию о пользе самостоятельности. В конце концов все дети каким-то образом оказываются на площадке для прогулок, прогуливаются, преспокойно играют в какие-нибудь дочки-матери. А я хожу туда-сюда и думаю: как помочь Вовочке со шнурками. Ему уже и дела нет до шнурков, старательно копает песок, поправляя круглые копеечные очки, но мне-то интересно, мне-то важно.
Есть еще Оля с пухлыми губками бантиком. Я смотрю на ее губоньки и продолжаю думать про Вовочкин неполучающийся бантик на ботинках. Оля подходит ко мне и сообщает, что выявилась новая игра, в которую все девочки нашей группы обязались сыграть. Только от меня еще не получено подтверждение участия, надо выразить готовность. В чем дело? Пойдем. Иду. Это производится под забором. Площадка огорожена дощатым забором, всем все видно. Прямоугольник. В общем небольшой. Надо подойти, оказывается, к дальней стене забора, поднять пальто, платье, спустить штаны и присесть. Цель: просидеть под забором с голым задом "до шестидесяти". Оля, разумеется, говорит "до шестьдесят". Или пока не обнаружат. Обнаружить, понятно, есть кому. Есть воспитательница, есть, в конце концов, наши мальчики. Все девочки группы готовы пойти на риск, все понимают, что мамам вечером донесут если что, но... Почему-то все идут под забор.
Я, со своим неразвитым стадным чувством, подхожу к стене и смотрю: все спустили штанишки и сели. Холодный осенний ветерок обдувает маленькие попки. Мне это не подходит. Я продолжаю стоять одетая. Меня все еще беспокоит Вовкин бантик. На девчонок набрасывается воспитательница. "Опять, - кричит, - вы опять!.."