— В яблочко, — хихикнул кто-то.
— Инфицировано! — Рявкнул Стив Ллойд. — Обработайте область раствором цефазолина!
Затем он впился взглядом в медсестру, которая должна была вытирать губкой лоб Тэри, и процедил:
— Вы уволены. Бенсон! Что вы делаете! Этот шов не будет держаться. — Снова завопил Ллойд.
Тэри не понимала, о чем он. Один из швов стоило немного подтянуть, но это было элементарно, и не стоило того, чтобы кричать. Почему слова Ллойда звучали так, словно клапан грозил вот-вот вывалиться из груди пациента?
— Ножницы для аорты, — сказала Тэри медсестре, протягивая руку.
Тэри так сосредоточенно рассматривала шов, что не почувствовала тяжесть протянутого инструмента на своей руке, и медсестра ничего не произнесла, чтобы привлечь ее внимание. В операционной воцарилась такая тишина, что было слышно сдавленное дыхание, и следующим звуком, который услышали все, был грохот ножниц, упавших на пол.
Это походило на апокалипсис.
Тэри смущенно оглянулась. Было ли все происходящее заговором против нее? Почему эти люди хотят унизить ее?
— Бенсон, возможно, мне стоит закончить… — Предложил Стив Ллойд.
— Нет! Я справлюсь. Послушайте, это просто один шов…
Ей вручили другие ножницы для аорты, и Тэри твердо сжала их в руке. Но ей потребовалась минута, чтобы прийти в себя. Ее перчатка чуть сползла, Тэри подтянула ее назад, и замерла, когда рука Ллойда опустилась на ее плечо.
— Вы только что инфицировали себя, доктор, — сказал Стив Ллойд. — Отойдите. Я закончу.
Тэри была слишком ошеломлена, чтобы ответить что-нибудь. Она должна была попросить медсестру поправить ее перчатку, это верно, но вероятность попадания инфекции была минимальна. Самое ужасное было в том, что она не понимала, как это все получилось. Не было ни одного случая, который подготовил бы ее к подобному. Она никогда не думала о возможном провале. Она никогда не продумывала подобную ситуацию, и сейчас не знала что делать.
— Я закончу, Бенсон. Ллойд слегка отодвинул женщину, и занял ее место. — Вам следует отдохнуть и вымыться. Вы не нужны здесь.
Исключенная из операции, Тэри нашла взглядом шефа хирургии, и окружавших его хирургов. Все мужчины, конечно. Она видела, что их глаза выражают только одно чувство, которое она презирала: жалость. Это и было самодовольным девизом их старого мужского клуба: вера в то, что женщина не способна стать хорошим хирургом.
Одна из жизненных целей Тэри состояла в том, чтобы вытащить свой пол из отделений педиатрии и гинекологии. Она хотела доказать что женщины обладают равными способностями в любой области медицины. Это делало ее провал еще более сокрушительным.