Это было прекрасное оправдание, но по какой-то причине оно не прозвучало вполне правдоподобно, даже для качающегося от усталости и опьяненного вожделением Романа.
— Так, чем же мы будем заниматься в одежде? — спросил Роман.
— Подойди сюда, к перекладине, и ты увидишь. В самом деле, это лучшее место.
Она положила широко расставленные руки на перекладину. Затем достала два шарфа из шифона, которыми она привязывала свои запястья к деревянному барьеру.
— У тебя какие-то причуды, — усмехнулся Роман. — Но я не против причуд.
— Может быть, и так, — ответила она. — Но это главным образом для того, чтобы гарантировать «смотреть и не притрагиваться».
— Предположим, я пообещаю?
— Я верю твоему слову, но до определенного момента. То, что я собираюсь делать с тобой, может тебя заставить забыть об обещании.
— В самом деле? — спросил он, усмехнувшись.
— В самом деле, — заверила она. Она возилась с «молнией» у себя на спине. Верхняя часть платья упала, обнажив ее до тонкой талии.
— Тебе нравится? — спросила она, беря свои груди в ладони.
— Если бы у меня были свободными руки… — пригрозил он.
— Наконец-то ты понял, что я имею в виду! А это ведь только начало. Посмотри на меня, посмотри на меня в зеркало. Посмотри на нас обоих — он вожделеет, она дразнит.
— Итак, ты признаешь, что дразнишь, — сказал он.
— Смотри в зеркало. Иначе представление прекратится.
Роман подчинился. Девушка в зеркале повторяла действия Оливии предыдущей ночью — она ласкала груди, но на этот раз все было естественно. Она не занималась смыванием краски. Она открыто играла сама с собой. Ее соски расправились и расцвели, они напряглись, упругие и желающие. Когда они полностью наполнились и выпрямились, она достала вазелин. Вскоре ее груди заблестели.
Роман застонал.
— Развяжи меня, Оливия. Дай мне дотронуться до тебя. Я буду нежным…
— Зеркало, — напомнила она ему.
Он думал, что его глаза просверлят дырки в зеркале.
— Ты разве не собираешься раздеться? Полностью?
Она помахала пальчиком, один из сосков мягко покачнулся.
— Нет. Не сегодня. Возможно, в другой раз.
— Что? В следующий раз, когда я выиграл для нас почти четверть миллиона долларов?
Одной рукой она удерживала его, а другой ласкала.
— У нас будет первая ночь, наш первый большой день, наша свадьба… Другие дни.
— Оливия!
Она приподняла грудь обеими руками, склонила шею и стала ласкать свой сосок.
— Оливия! Проклятая баба! Я возбужден до предела, а ты обещала…
— И я сдержу свои обещания. Будь терпелив!
— Ты знаешь, что я могу сорвать эти проклятые шарфы.
— И нарушить свое обещание? Думаю, ты не сделаешь этого. О'кей. Я не хочу быть злой и облегчу твои несчастья. Зеркало? Помнишь?