Булыжные мостовые со временем залили асфальтом, который, как известно, не очень-то долговечен и требует подновления. Но на подновление асфальта денег в казне не водится, и теперь наши улицы выглядят так, как будто их готовили под посев. Не знаю, в чём уж тут дело, в названии ли, в чём ли другом. Но только наш Упырёвск и Богоявленск на макете Поцелуева – два совершенно разных города.
Поцелуев, кстати сказать, презанимательнейшая личность и тоже своего рода достопримечательность наша. Он, сколько себя помню, возбуждал во мне сильнейшее любопытство. Большую часть своего времени он бывает пьян. Он часто шатается один по городу, тянет какие-то дурацкие песни, пристаёт с разговорами к прохожим. А между тем, все в городе знают, что этот самый Поцелуев – не простой пьяница. У Поцелуева светлая голова и золотые руки, и захоти только, он мог бы стать самым богатым человеком в городе. Он резачит такую мебель, какую и в столицах не сыщешь. И, когда бывает трезв, принимает заказы. Два года назад город зачем-то заказал у него десять деревянных медведей в натуральную величину. И теперь тут и там на улицах Упырёвска сидят поцелуевские медведи и, по-моему, только пугают приезжих – свои-то уже привыкли. Клавдий Маркелович, мечтой которого давно уже был макет Богоявленска, собрал, наконец, денег и тоже обратился к Поцелуеву. Но Поцелуев выказал себя патриотом и денег за работу не взял, чем привёл Клавдия Маркеловича в совершенный восторг и приобрёл в его лице искреннейшего почитателя и преданнейшего друга.
Какое-то время назад Поцелуев вдруг исчез из города. Вскоре, однако, выяснилось, что он отправился в Сочи – приятель, работавший на судоверфи, пригласил его подработать. Судоверфь получила заказ от некоего нувориша, решившего обзавестись собственной бригантиной. Поцелуеву предстояло потрафить заказчику, достойно решив внутреннее убранство кают и салона – заказчик попался с фантазией. И вот, когда уже довольный заказчик разбил о борт бутылку шампанского, когда судно уже было спущено со стапелей и ветер в нетерпении рвал паруса на грот-мачте, когда священник окропил корму, благословив «корабль сей», вот тут-то корабелы, оставшись после торжества на судне одни, решили отметить окончание работы в узком кругу. Не известно в точности, что именно они предприняли для этого случая, достоверно известно одно: очнулись они... в территориальных водах Турции. Корабль вместе с мореплавателями немедленно арестовали турецкие власти, при этом ни у кого из участников круиза не оказалось при себе ровнёхонько никаких документов. Когда наконец дали знать хозяину парусника, тот не заставил просить себя дважды и немедленно явился в Турцию вызволять судно – он сбился с ног, разыскивая свою пропажу. После недолгих переговоров с турецкими властями, безуспешно пытавшимися разгадать тайный смысл вторжения с моря, он увёл бригантину обратно в Сочи.