Она легла на кровать рядом с мужем и сразу заметила выражение боли и плотно сжатые губы, что свидетельствовало об испытываемых им страданиях. Хотя она понимала, что никто, кроме него, не виноват в его теперешнем состоянии, она не смогла подавить захлестнувшую ее волну острой жалости. Когда она нежно убирала со лба его влажны с волосы, у нее в горле стоял комок и на глаза навертывались горячие слезы.
Маркфильд с радостью препоручил себя своему ангельскому видению. Ощущение прохладной руки на лбу действовало на еще не до конца протрезвевшего графа как бальзам. Вскоре это приятное ощущение вместе с успокаивающим бормотанием подбадривающих слов, сопровождающих нежные прикосновения, привели его в более благополучное состояние. Так они и лежали рядом, пока Хелена не увидела, что его глаза, до сих пор плотно закрытые, вдруг широко открылись, и взгляд Ричарда стал погружаться в ее глаза со слегка озадаченным выражением.
— Мой добрый ангел, — прошептал он, поворачивая голову и погружая лицо в прохладную массу нежно-шелковых каштановых кудрей, рассыпавшихся по его подушке. — Кто бы мог подумать, что… Я чувствую себя исцеленным. Разве я достоин этого! — После этих слов его веки опустились, и он погрузился в забытье, теперь уже более легкое, чем прежде.
Поняв, что ей будет невозможно высвободиться, не разбудив его, особенно потому что несколько ее локонов оказалось под его головой, Хелена решила остаться там, где была, — по крайней мере, пока спящий муж не изменит своего положения. Кроме того, она должна была признаться себе, что тепло его руки, которое она ощущала на своей спине, было очень уютным, и после такого долгого и трудного дня не было вреда в том, чтобы самой на некоторое время закрыть глаза…
Спустя несколько часов, когда на утреннем небе появились первые бледные проблески рассвета, Хелена проснулась, чувствуй себя так хорошо выспавшейся, как уже давно не чувствовала за последнее время. Потянувшись, она перекатилась на другой бок и… отпрянула — ее пальцы внезапно для нее коснулись шелковистой кожи обнаженного плеча ее мужа, небрежно раскинувшегося рядом с ней. Она пришла в ужас не только оттого, что позволила себе заснуть в его объятиях, но и что, судя по скомканным простыням, прижималась к нему! Отчаянно надеясь на то, что ее поспешные движения не нарушили сна Ричарда, она осторожно сползла с кровати, на цыпочках пересекла комнату и, отперев смежную дверь, после секундного колебания вытащила ключ и решительно швырнула его в шкатулку с драгоценностями, стоявшую на ее туалетном столике.