— Я думаю, что вы — джентльмен, и знаю, что вы раньше служили на флоте, если то, что сказал вчера Мактирнан, правда. Вы привыкли отдавать приказы, у вас хорошая одежда, пусть и поношенная, дорогие инструменты.
Натан кивнул:
— Ты прав, Клем. Да, я младший сын джентльмена и служил на флоте.
— И что же случилось? — Клеменс была заинтригована.
— Мне позволили выйти в отставку, скажем так.
— О… — Клеменс чувствовала, что поступает нетактично, задавая вопросы, но не могла удержаться. — И почему?
— Дуэль.
— Дуэль?? Я думала, морским офицерам запрещено драться на дуэли.
— Вот именно. — Губы Натана искривила горькая улыбка.
— Вы убили его?
Натан отрицательно помотал головой, и Клеменс почувствовала невольное облегчение.
— Нет.
— Тогда что случилось?
— Можешь себе представить, как это отразилось на моей семье. Чтобы не усугублять ситуацию, я предпочел исчезнуть. Искал работу, то легальную, то не очень, в конце концов оказался в Кингстоне без гроша в кармане.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
Инстинкт подсказывал Клеменс, что Натан гордый и замкнутый человек, странно, что он так разоткровенничался.
— Говорят, что у мужчины не может быть секретов от его слуги. Кроме того, ты всегда можешь узнать самое худшее обо мне со стороны.
— Я уже знаю самое худшее, — резко сказала Клеменс. — Вы взяли у Мактирнана деньги и стали пиратом. Ничего хуже быть не может.
Натан резко обернулся.
— Ты начинаешь дерзить, — сказал он неожиданно мягко. — Да, есть кое-что и похуже. Предательство, например. Но ты прав, хуже, чем эта команда быть не может, и мы с тобой теперь ее часть.
— Я, в отличие от вас, не доброволец, — заметила Клеменс.
— Нет, но я не для того спасал твою неблагодарную шкуру от этой своры шакалов, чтобы выслушивать нотации. Так что держи рот на замке, иначе я устрою тебе взбучку.
Клеменс затихла. Пусть думает, что она испугалась. Лучше уж так, чем позволить ему прикоснуться к себе.
— Пойду принесу обед. — Она нашла благовидный предлог, чтобы покинуть каюту.
— Я обедаю с капитаном и Катлером.
— Они скажут вам, куда мы направляемся?
Если бы выяснилось, что «Морской скорпион» собирается пристать к берегу, у Клеменс появилась бы возможность сбежать.
— Мы отправляемся на охоту, — сказал Натан, — и не к гавани, если ты на это надеешься. Я собираюсь показать Мактирнану короткий путь. Но довольно вопросов. Иди и пообедай.
Клеменс улыбнулась и тут же поморщилась.
— Что такое? У тебя морская болезнь, что ли?
— Синяк болит. А морской болезни у меня сроду не бывало. Отец часто брал меня на корабль.
Когда Натан ушел, девушка подошла к зеркалу. Да, синяк был жутким, он переливался черным, синим и алым. Волосы растрепались. Выглядела она ужасно, но, может, это и к лучшему — прекрасная маскировка. Клеменс порылась в кармане, достала шейный платок и повязала его на голову. Интересно, что сказала бы тетушка Амелия, герцогиня Эллингтонская, увидев свою родственницу в таком виде. Наверное, она уже получила письмо, извещавшее ее о смерти отца Клеменс и о слабом здоровье девушки.