Жар разливался по ее животу, между бедер, влажный жар и болезненная дрожь, вызывающая боль своей пустотой. Его язык коснулся одного из тугих сосков. Ее тело судорожно вздрогнуло, подтолкнув грудь к его рту. Со стоном удовлетворения он принял ее подарок, глубоко втянув ее плоть во влажное тепло рта. Она застонала, когда он всосался в нее, клеймя ее как свою собственность, и все ее самообладание сгорело без остатка, когда ее тело плавилось, безоговорочно капитулируя перед ним. Он перевел свое внимание на другую грудь, и вскоре она уже только смутно осознавала, что из ее горла вырываются вскрики и рыдания, а его пальцы спустились по ее животу к мягким кудряшкам внизу. Когда его рука протиснулась меж ее бедер, она неистово забилась под ней, жадно, страстно поддаваясь его прикосновениям.
Она извивалась, боролась с ним, чтобы стать к нему ближе, жаждала почувствовать, как его вес раздавит ее в прелюдии к полному овладению.
Пока его язык испытующе кружил вокруг ее пупка, пальцы вторили ему меж бедер, ощупывая и лаская, пока она не зарыдала под ним, беспомощная и жаждущая. Она едва осознавала, что вскрикивает и стонет, когда он ласкает ее. Его тело еще сдвинулось, и она инстинктивно расслабила бедра, ожидая, что он мощно вдвинется между ними, ожидая требовательного давления его жадной страсти.
И потрясенно замерла, почувствовав, что он сполз еще ниже, а его плечи клином вдвинулись между ее бедер, раздвигая их еще шире, ощутила первые горячие прикосновения его рта и языка на мягкой коже бедер, где еще горели огнем следы его ищущих пальцев. Ее пронзило предчувствие: губы его следовали за пальцами, а пальцы пробрались туда, где… Ее дыхание прерывалось, когда палец, проникший глубоко внутрь, ласкал ее там… нет, он ведь не хочет… не может…
Пытаясь обрести дыхание, она прошептала:
— Макс… что ты… о-ооохх!!! — Ее протест закончился задушенным всхлипом, когда он поцеловал ее в тайном месте, и мир разбился вдребезги. Мгновенное наслаждение пронзило ее тело копьем горячей ласки, и огонь поглотил ее и оставил трепетать на дыбе раскаленного желания.
Макс отчаянно пытался удержать себя, пока она рыдала и билась в его объятиях. Он медленно довел ее до края и держал там, пока в ее отчаянных криках не зазвучал почти ужас перед неодолимым потоком ощущений, в котором она захлебывалась.
Его контроль дал слабину, и он толкнул ее и бездну и услышал болезненно сладкий крик экстаза, когда она выгнулась дугой и забилась, вздрагивая в его руках. Едва осмеливаясь дышать, он оторвался от ее тела, стараясь не обращать внимания на острую боль своей восставшей плоти. Он до остервенения жаждал навалиться на нее сверху и погрузиться в ее страстно-мягкое тело и еще раз довести ее до завершения. Но нельзя. Он даже не осмелился показать ей, как облегчить его боль. Его самообладание уже дымилось по краям.