На одно ужасное мгновение Макс застыл, не в силах двинуться, пораженный чудовищностью того, что он сделал. Это он предал ее. Не она.
— Господи! — прошептал он и двинулся к ней. — Что я натворил?
Он ничего не мог сделать, только поддержать, пока ее рвало, когда приступ за приступом сотрясал ее тонкую фигурку. Он поднял взгляд и увидел, что Ричард приблизился с другой стороны и смотрит на него.
— Ты полный идиот, Макс! Ты что, слепой? Она точно так же способна изменить тебе, как ты способен отрастить крылья! — Его губы побелели. — Она почувствовала слабость, и я поддержал ее! Вот и все!
Теперь он это знал. А должен был знать с самого начала. Боже правый, что такое овладело им? Или он был в таком отчаянии, что облегчил таким образом свою больную совесть? Дрожащими руками он погладил ее плечи. Надо было ему отрезать язык!
Наконец все прекратилось. Она повисла на балюстраде, обмякшая и дрожащая. Он нащупал в кармане носовой платок и неуклюже вытер ей рот. Ее лицо было серым и пустым, глаза закрыты, как если бы не она только что кричала от боли.
— Прошу прощения, милорд.
— Верити… — прошептал он. Ее родственники в течение пяти лет пытались сломать ее. Он чуть не добился этого за несколько минут.
— Вы выразились совершенно ясно, милорд. Нет… нет необходимости говорить еще что-то.
— Верити… выслушай меня. Я был не прав… это была ошибка… прости меня. — Восковая бледность ее лица потрясла его. — Сердце мое…
Она вздрогнула, закрыла глаза и отвернулась. Инстинктивно он потянулся к ней, схватил за плечи. Дрожь, которая сотрясла ее при этом, обожгла его огнем. Он молча смотрел, как она отдаляется от него, спускаясь по ступенькам в сад.
— Ради бога, Макс! Иди за ней!
Сдержанный кашель прервал их. Изрыгнув проклятие, Макс обернулся и увидел, что в дверях библиотеки топчется Хардинг.
— Да, Хардинг?
— Прошу прощения, сэр, но здесь ваш адвокат, мистер Ковелл, и его коллега.
Макс моргнул.
— Что? Я его не приглашал… Рикки?
Ричард покачал головой:
— Нет. Должно быть, это ошибка. Я сам встречусь с ним. Ты иди за Верити.
Макс поморщился, услышав холод в его голосе. Хардинг, стоящий в дверях, заупрямился:
— Прошу прощения, мистер Ричард, но я так понял, что господин Ковелл сам себя пригласил. И он очень настаивал, что должен видеть его светлость.
— Рикки, с Ковеллом встречусь я. А ты… — Задыхаясь от стыда, он понизил голос: — Если можешь, найди ее, отведи наверх и позови Хенни. Я не бессердечен, нет. Просто меньше всего на свете она сейчас хотела бы видеть меня.
Челюсти Ричарда сжались.
— Что ж, хорошо.