Часть нурманов решили осесть в захваченном королевстве и присягнули Ярославу, после чего спешно отправились на родину за семьями и родичами. Остальные задержались в ожидании новых сражений, соответственно, новых доходов, надеясь увеличить и без того немалую долю награбленного имущества. Отплыли обратно и все ушкуйники, договорившись доставить будущим летом очередных переселенцев. Одним словом, общество настороженно молчало, ожидая развития событий, и дождалось. В середине августа патрульные парусники заметили в проливе Ла-Манш целую эскадру драккаров и лодок, направлявшуюся в сторону острова. Пользуясь преимуществом в скорости, один парусник отправился сообщить новость о долгожданном нашествии и вызвать подкрепление, а два других вооружённых судна принялись лавировать вокруг передовых судёнышек нормандцев. Благо, осенний юго-западный ветер был явно на стороне славян, затрудняя передвижение вражеских судов и давая возможность славянским кормчим подойти на расстояние картечного выстрела.
Полдня крутились славянские парусники вокруг нормандских драккаров, словно волки вокруг лосиной стаи. Осыпаемые градом стрел, набравшиеся неплохого опыта этим летом, кормщики умудрились расстрелять картечью восемь лодок противника, задерживая передвижение всего вражеского отряда. Для полутора сотен кораблей, направлявшихся к острову, невелика потеря, но деморализующий эффект дала соответствующий, задержав продвижение кораблей вполне достаточно для поступления помощи с берега. Уже в виду английского берега в проливе разыгралось настоящее морское сражение, где десяток славянских парусников, вооружённых пушками, изрядно проредил десант с материка. После расстрела картечью, погубившего воинов ещё на восьми лодках, нормандские войска прекратили всяческое сопротивление, стремясь скорее добраться до берега, где можно, по крайней мере, убежать от страшных парусников, коли укрыться от смертельной картечи не удавалось никакими щитами.
К тому моменту, когда первые рыцари ступили на английский берег, вошедшие в раж славяне расстреливали уже двенадцатый драккар, не считая первые восемь, лишённые большинства воинов. Едва нормандцы высадились на берег, поднявшись на склон холма, куда не доставали смертоносные залпы орудий, патрульные вернулись в море. О второй волне десанта, вполне возможной, не догадался бы лишь ребёнок. После отвратительного ночлега тысяча рыцарей и две тысячи воинов, навербованных среди авантюристов всей Европы, от Нормандии до южных княжеств Италии, направились в сторону Лондона. Они считали, что самое трудное, переправа через пролив, уже позади. Осталось раздавить жалких варваров-язычников, разбивших войско Вильгельма Рыжего, никогда не отличавшегося воинскими талантами.