Прошло битых два часа, пока потным от напряжения шоферам удалось подвести домкрат и сменить колесо. Когда не меньше Штумпфа встревоженный и взволнованный Артур примчался на объект, начальник охраны уже сидел у себя в кабинете,
Артур прошел мимо и взглядом дал понять Штумпфу, что ждет его у себя.
Обстоятельно, не пропуская ни одного слова из того, что услышал в гестапо, Штумпф рассказал Артуру о повестке и доверительном разговоре с начальником гестапо.
— Для нас, Штумпф, эта новая анкета — не пустая формальность! Ее направят в венское отделение гестапо, не исключено, что потом, а быть может и сразу, перешлют ее в Берлин, в Главное управление имперской службы безопасности. А там не привыкли класть подобные дела в долгий ящик-пусть твоих однофамильцев наберется даже несколько тысяч! Пока они наткнутся на того, кого разыскивают, они будут прощупывать каждого взятого на заметку Штумпфа. И здесь это прикажут делать твоему «приятелю» из гестапо.
— Что же нам делать, Артур?
— То же, что и до этого. Только вдвойне, втройне осторожнее. Главное же — обезопасить себя от назойливого копания в твоей жизни, которым уже сейчас занялся «твой» гестаповец, послав эту повестку…
— Хорошо, Артур. Я не подведу! У старика Штумпфа хотя и одна нога, зато шагаю я по земле вдвойне осторожно.
— Я и не сомневаюсь. Только сегодня же предупреди всех товарищей.
Когда Штумпф ушел, Артур вскрыл бандероль утренних газет, которые доставлял к ним на объект к концу дня рейсовый почтовый автобус.
На первой же странице фашистского полуофициоза в глаза Артуру бросился хлесткий, набранный крупным шрифтом заголовок: «Смерть ждет каждого, кто поднимет руку на солдата фюрера!» Артур несколько раз перечитал репортерскую заметку «с места чрезвычайного происшествия», оповещавшую жителей Остмарка о «бандитском покушении на офицера войск СС, специального курьера берлинской РСХА».
Не часто приходилось советскому разведчику сталкиваться в глубоком тылу фашистского рейха с подобного рода загадочной публикацией. «Репортаж, вне всякого сомнения, прошел через военную цензуру, — попытался распутать Артур клубок непонятных и даже необъяснимых действий тех, кто через голову редакции опубликовал для широкого оповещения столь необычного рода информацию о покушении на секретного сотрудника СД. — Но тогда непонятно, каким образом цензура пропустила детали и подробности происшествия, раскрывающие секретный характер миссии, которую выполнял этот эсэсовский курьер фон Борзиг?»
«…Борзиг… Знакомая фамилия… Но где я о ней слышал?» — Артур мучительно напрягал память, стараясь восстановить обстоятельства, при которых он впервые услышал имя этого офицера СС.