Еще в планах Тимофея было выпускать полноценную газету на двенадцать полос, но пока он печатал только раз в неделю информационный листок. Листок Демьянов одобрил. Сделал лишь замечание, что материалы должны проходить предварительное согласование с ним. А так как у него не было времени читать всякую ерунду, он перепоручил это своей секретарше. Да, теперь он был настоящим начальником. Хотя в Убежище прекрасно справлялся один, а дел тогда было не меньше.
— Сергей Борисович, не хотите сделать радиообращение? — с места в карьер полез Михневич, только войдя в кабинет.
— Чего? — не понял Демьянов. — Какое еще обращение? Объяснись.
— Мы тут… — журналист замялся, — Нашли кое-какое оборудование. Еще не студия, конечно, но уже кое-что. Приемо-передающая антенна хорошая. Ведем вещание на коротких волнах на сопредельные территории, — последнюю фразу он произнес гордо.
От лица майора отлила кровь.
— Кто распорядился?
— Ну… я самостоятельно, ответил Михневич. — Это же вопрос престижа. Сколько можно сидеть, как в тумбочке. И людям будет приятно, и соседи поймут, что мы не просто так.
— Ой, мать моя… — Демьянов взялся за голову. — Ты физику в школе учил? Мало того, что передачу может поймать какая-нибудь оголодавшая воинская часть у нас под боком, так короткие волны еще и отражаются от ионосферы с малыми потерями. Наше обращение теоретически могут принять хоть в Занзибаре. Да ладно если в Занзибаре, не страшно… А если в штабе второго флота США, в Северном Ледовитом океане?
— Так пусть порадуются за нас. Да не будем себе льстить, Сергей Борисович, никто из-за нашей деревни авианосную группу не пошлет.
— Сколько дней вы уже вещаете? — будто не слыша, спросил Демьянов.
— Один.
— Значит так: трансляцию прекратить. Оборудование я опечатаю. Впредь без меня ничего не предпринимать.
Журналист опешил.
— Ясно, — проговорил он. — Как скажете, Сергей Борисович.
— Ладно уж, сделаю вам обращение. Но вживую, на площади. Подготовь камеру. Будет вам «для истории». Напросились.
Но сначала надо было решить дела поважнее. Выпроводив настырного «папарацци», Демьянов посмотрел на часы. Оставалось десять минут до начала совещания, можно было выпить чашку молотого кофе. И плевать, что вредно. Привычка вторая натура, да и мозги заставляет работать лучше. Беда только, что кофеин, как любой наркотик, требует увеличения дозы, обычная заядлого кофемана уже не берет.
«Брифинг» в конференц-зале бывшего здания администрации проходил в штатном режиме. Как и год назад, когда им волей случая повезло оказаться в Час Ч под землей, Демьянов, чуть осунувшийся и постаревший, давал указания.