— Я, кажется, понял: кто-то у нас тут подвергся облучению каким-то сильным пси-артефактом и его пробило на телепатию.
— Вот честно, Макс, мне это самому всё не нравится, но я при этом почему-то спокоен: Никонов не стал бы темнить, если бы этот рейс действительно представлял для нас опасность, не в его это правилах посылать подчинённых на убой, предварительно им об это не сообщив. Дай трубку, Захарову позвоню, чтобы Маму прогревал. Подъезжаем уже.
— Знаешь-ка, — продолжил он через некоторое время, — как в Маму сядем, ложился бы ты спать. Раньше утра всё равно не приедем, развлечений в дороге нам по любому никаких не светит — не догадались на борт бабу резиновую забросить, да ещё и неизвестно, что нас завтра ждёт. Нужен ты нам завтра, зёнками пустыми хлопающий.
Совет был дельный и не воспользоваться им было бы неразумно. Завалившись в одно из кресел транспорта, Макс предоставил событиям идти своим чередом без его участия. Он не мог понять, почему же на его душе становится так легко. Незаметно для себя самого он заснул.
Проснулся он от того, что кто-то начал его распихивать. Вставать не хотелось категорически — ночь, проведённая в кресле, давала о себе знать нытьём во всём теле.
— Просыпайся, воен. За бортом +15, пять утра, ясная погода…
— И рота красноармейцев ещё скажи. Артемьев, зачем тебе понадобилось моё бренное тело, а? Только не говори, что «граница» желает проверить груз и всех пассажиров.
— Если бы. Пока ты спал, пришло предупреждение о Выбросе и эти ребята хотят нас если не развернуть, то некоторое время придержать.
— Ну постоим, подождём, первый раз что ли?
— Я не совсем понял, но вроде как этот Выброс намечается каким-то необычным и они там сами не знают что делать. Вот поэтому мне и нужен представитель науки в твоём лице, который пролил бы лучик света на сложившуюся ситуацию. Нам, солдатам, недоступно… да, я бы на твоём месте посмотрел на горизонт.
— А может кто-то наверху решил нас задержать как пособников опального начальства?
— Понять не могу, кого я сейчас разбудил — тебя или твою паранойю? Транспорт поддерживает постоянную связь с центром, и им оттуда проще было бы скинуть нам приказ об изменении маршрута, для начала. Была бы туфта какая — в предупреждениях уже как в шелках были бы.
На горизонте и впрямь наличествовали предвестники скорого Выброса — красное сияние на западе никак не могло быть утренней зарёй. По сводкам, впрочем, чего-то необычного не предвещалось, и Макс собрался было высказать Артемьеву всё, что он думает о людях, которые относятся ко сну своих товарищей неподобающим образом, но возникло нехорошее подозрение, что сводки, в связи с последними событиями, могли попросту не обновляться. Тем временем транспорт уже подъехал к воротам, отделяющим Аномальные Территории от остального мира, где был остановлен существом в военной форме, имевшим миловидное женское личико. Артемьев надел шлем, закинул автомат за спину, вылез из кабины, и жестом показал Максу следовать за ним. Захарову он наказал на всякий случай запустить систему обнаружения и противодействия аномальным излучениям. Пусть волны выбросов до «границы» не доходили, и он об этом прекрасно знал, но мало ли что. По его мнению, Аномальные Территории не могли не способствовать развитию в некотором роде аномального мышления.