— Не нравится мне это всё, ой не нравится, — Артемьев не разделял захаровского оптимизма. — Ты погоди в ангар пока въезжать. Сначала посмотрим, кто там с нами пообщаться хочет. Выводи на экран.
Захаров радостно нажал на кнопку приёма сигнала, после чего выражение неуверенной радости на лица у всего экипажа сменилось выражением крайнего ужаса.
С экрана на них смотрело лицо молодой девушки. Всё бы было ничего, если бы её лицо не было крайне бледным, а вместо двух бельм у неё были нормальные глаза.
— Машка. — Макс даже не пытался скрыть дрожь в голосе. — Что она тут делает-то вообще? Её ж Завадский на опыты в Институт ещё хрен знает когда переправил.
— Мать твою, да что тут происходит-то? — Артемьев постепенно начал терять самообладание. — Это же мертвяк, да? Ну я же вижу, что это мертвяк. Какого хрена, спрашивается, на территории Базы ошивается мертвяк? С каких пор мертвяков система принимает за своих?
— Погоди. — Макс пристально смотрел на экран. — Она что-то сказать хочет.
Маша действительно пыталась что-то сказать. Было видно, что даётся ей это крайне нелегко, но попыток она не оставляет.
— П-п-п-п-рое — е—з-ж-ж-ж-а-ааа-й-т-т-т-те. Н-н-н-н-е б-б-б-б-о-й-т-е-сь.
— Кэп. Я так понимаю в твоей жизни это тоже первый раз, когда с тобой осмысленно пытается пообщаться мертвяк?
— Видит Бог, — Артемьев уже явно был на взводе, — я её грохну. Как пить дать грохну, если она только даст повод. Экипаж. Перевести броню в полный боевой режим…
— Костя, ты успокойся, — Макс постарался сказать это как можно мягче. — Мы всё поняли и нам это всё тоже не нравится. Если кому туда и идти на разведку, то только нам с тобой. Федя наш не боец никоим разом, а Миху риску подвергать нельзя. Опять же, если нам оттуда валить по-быстрому придётся, он нас во дворе маминым огнём прикрыть сможет.
— Чего это меня риску подвергать нельзя? — буркнул Захаров под нос. — Мама нас сама и без моего участия прикроет, а вот насчёт Феди ты прав, хотя вы не забывайте, что у нас во втором отсеке такая же спящая красавица лежит и с ней тоже что-то надо делать.
— Смелый ты у нас, Миха, ой смелый, да вот только не учитываешь, что если мы туда все втроём попрёмся, то выглядеть это будет как первомайская демонстрация, — Артемьев постепенно успокаивался. — Толчеи лишней будет много, а толку — мало. Застрянем ещё ненароком в коридоре каком. На экран лучше смотри. Будешь у нас координатором. Макс, ты готов?
— Мужики, вы знаете, а она по ходу там действительно одна, — Захарова явно устроила его новая роль в отряде и он старательно в неё вживался. — Уж не знаю, какой такой уровень доступа Мамочкиного компа зашит в него нашим руководством, но общается мамуся с Базой как госпожа с рабом. По-крайней мере доступ ко всем камерам у меня полный, даже вертеть ими могу. С датчиков движения телеметрия тоже идёт, но сами знаете, им, как и температурным, верить сейчас не стоит. Мама утверждает, что мы опознаны как свои, но самое весёлое: упырица наша тоже имеет маркер «свой», причём вполне себе официальный, не левый какой. Как ты там её, Макс, назвал, Машей кажется?