— Всыпали нам по первое число.
— Ублюдки, потеряли всю бригаду!
— Какой хрен, потеряли. Многие вышли из зоны обстрела.
— Хрен! Не вышли! Видел, как танки горели?
— Видели. Все видели. Танков семь-восемь точно подбили!
— А наши почему не стреляли?
— Как почему? Нас бы там и похоронили!
— Да лучше бы похоронили свои, чем как трусы бежать.
— Так чего ты бежал? Остался бы там. Героя бы посмертно дали.
— Ага, догнали и еще бы поддали!
— От этих ублюдков из Москвы и Ханкалы дождешься благодарности.
— Если бы не эти придурки с их чмошным планом атаки в лоб гребанной площади, так не драпали бы сейчас, как шведы под Полтавой!
— Чмыри!
— Пидорасы хреновы!
— Ролин, наверное, специально другие войска не вводил в действие, чтобы нашу бригаду духи в капусту покрошили!
— Точно, он наш бунт на «Северном» простить не может!
— Где этот хмырь?
— Сюда бы его. Я бы посмотрел на него!
— Один х… нас обвинят в том, что штурм не удался.
— Да пошел ты…
— Вот увидите. Скажут, что план был великолепен, но мы с самого начала были против него и поэтому отказались его выполнять.
— Может, и в теплых чувствах к Дудаеву обвинят.
— Пошел на хрен со своим Дудаевым.
— Он такой же мой, как и твой.
— В гробу в белых тапках я его видел!
— Пока он нас с тобой пытается в гроб загнать.
— Хрен загонит.
— Уже полбригады загнал.
— Точно, может и до нас добраться.
— Надо сматываться отсюда!
— Куда?
— На свой берег. Туда техника бригадная ушла?
— А может, там духи засаду устроили?
— Все может быть, но не вечно же здесь торчать.
— Правильно! Надо уходить.
— И чем быстрее, тем лучше.
— А нас не арестуют?
— За что?
— За то, что приказ не выполнили!
— Всю бригаду не арестуют.
— Сейчас не тридцать седьмой год!
— Да и не сорок первый, когда в тылу заградительные отряды выставляли.
— Правильно!
— Приказа как у Сталина, «ни шагу назад», не было!
— Был только один приказ!
— Какой?
— Нефтеперегонный завод не трогать!
— Ублюдки, недоноски, скоты уребищные, подлецы, подонки, чмыри, гондоны, пидорасы, предатели! Подставили!
— Не ори! Духи услышат.
— Да хрен на них. Пусть слушают.
— Хочешь быть «двухсотым»? Пожалуйста! Но без нас. Иди. Там духи ждут.
— Хватит звиздеть. Надо уходить.
— Правильно.
— Быстро уходить.
— А если засада?
— Будем биться, а что делать?
— Радиостанция у кого есть?
— У меня, — из темноты выступил боец с большой радиостанцией за плечами. Почему он ее не скинул во время «кросса» — неизвестно.
— Вызывай наших, — по голосу похоже, что говорил комбат первого батальона.
Радист забубнил в телефонную гарнитуру. Через минут пять ответили. Радист протянул кому-то гарнитуру, и уже тот заговорил. Все оживились.