Внимательно посмотрел вокруг себя. Все двигались устало, медленно. Лица безжизненны, глаза как у альбиносов красные, впалые, черты лица заострены. Все, кого я знал в жизни толстячками, теперь осунулись. Хорошая диета. Кто желает похудеть за минимальные сроки, приглашаю на войну. Неплохая получится реклама. Результат гарантирую.
Если раньше перед предстоящими событиями было какое-то возбуждение, то сейчас кроме усталости не было никаких эмоций. Воевать, так воевать. Плевать на все. Наверное, нервная система научилась самосохраняться и не тратить драгоценную энергию попусту на мнимые переживания, которые происходят до наступления события. А вот при наступлении данного события уже выплескивается адреналин, обостряются рефлексы. Умная это система, человеческий организм.
Подошел Юрка. Он заметно нервничал.
— Что нового?
— Доктор приходил?
— Приходил, но ты не отвечай как еврей вопросом на вопрос.
— Был в штабе. Там хорошего мало. Ханкала давит. Соседи наложили полные штаны, стрелки переводят на нас. Короче — труба.
— Это есть наш последний и решительный бой. Так получается.
— Именно так. Я смотрю, тебе это неинтересно.
— Не то слово, Юра. Мне по хрену. Что будет, то будет.
— Что-то ты расклеился совсем.
— Я спокоен. Абсолютно спокоен. Давно не было такого душевного равновесия. Все безразлично, на душе спокойствие. Ничто не тяготит, не мучает. Нет ни совести, ни страха, никаких эмоций. Все параллельно.
— Ты выглядишь так, словно принял какое-то решение. Не самоубийством решил покончить, часом, или на амбразуру лечь?
— Нет. Просто смертельно устал от всего этого дурдома. И поэтому пусть принимают любое решение. Я пойду куда угодно, кроме госпиталя. А здесь я как был, так и остаюсь. В боевики не рвусь, но и по тылам отсиживаться не буду. Все как обычно, только без эмоций. Обычная работа.
— А аппетит у тебя не пропал, тяга к жизни?
— На этот счет не волнуйся. Все хорошо. Когда штурм начнется? Ночью?
— Нет, все, как обычно, переиграли. Через два часа. Сначала должны ударить соседи, а мы подключаемся к этому «концерту» через двадцать минут.
— Хотелось бы часа через два.
— Мне тоже, но хоть на это их удалось уговорить, а то тоже не хотели ничего делать.
— Понятно. Сибирская «махра» жаловаться не пойдет, а будет биться до конца, это тебе не элита. Все нормально, все как обычно.
— Что ты как попугай заладил. Все хорошо, прекрасная маркиза. Не психуй. Лучше помоги.
— Чего тебе?
— Найди новую аптечку. Если сможешь, то и броник тоже. Не сможешь, и хрен с ним.
— Попробую. Не раскисай!
— Я не раскисаю, а просто в который раз тебе, балбесу, повторяю: я спокоен. И все.