— Чи, — Николай показал вышедшему на поляну вслед за ним капитану на чёрное пятно еще слегка дымящегося костра, а затем ткнул пальцем в сторону висевшего на кольях свитера. Зурский, оттеснив Ермолова, начал осторожно продвигаться вперёд.
— Миноискатель, — заметив торчавший из-под свитера провод, скомандовал он маячившему за его спиной Шахмедзянову.
— Сапера сюда! — громко, сделав несколько шагов в обратном направлении, приказал Алик.
«И чего он орёт? Чего орёт? — подумал Ермолов и только тут заметил манипуляции вынырнувшего с новой палкой Рогова.
— Стой, — Зурский рванулся вперёд, пытаясь остановить бойца, но только и успел, что сбить его с ног.
Взрыв грохнул с ужасающей силой. В ушах стоял нестерпимый звон, разгрузка на теле Зурского превратилась в решето, лицо напоминало кровавую маску, его бросило назад, он упал на спину и, с тихим стоном повернувшись на бок, затих.
Николай, понявший, что сейчас будет взрыв, сделать уже ничего не успел, его оглушило, осыпало осколками грудь и посекло лицо. Свет померк. Безумно кружилась голова. Он некоторое время ещё стоял, закрыв обеими руками глаза, затем согнулся и медленно шагнул в сторону.
— Кранты… суки… — Ермолов выругался и, не опуская рук, повалился на землю. Безумно болели глаза.
Шахмедзянов взглянул на окровавленного командира, тонко взвизгнул, сделал несколько шагов в сторону и вновь взвизгнул. Его нога, неестественно вывернувшись, надломилась, и он, нелепо раскинув руки, повалился на неимоверно разросшиеся кусты ежевики.
— Писец, — подумал он, едва не плача от страха и боли.
Рогов лежал на земле и был ни жив, ни мертв.
— Мамочка, — только и сумел выдавить дрожащий как осиновый лист и бледный как мел боец. И секундой спустя: «У-уф, повезло». О том, что стало со спасшим его офицером, боец пока не задумывался. Он лежал в неподвижности, чувствуя, как его ноги сковывает мертвящая слабость, а тело сотрясает озноб.
А о чём думал и мог ли вообще думать в этот момент Заруцкий, не знал никто. Его большое сильное тело ещё билось в судорогах. Молодое сердце из последних сил гнало кровь по изодранным артериям, но все столпившиеся подле него солдаты знали, он уже практически мертв.
— Связь! — прохрипел Николай, стараясь перекричать режущую глаза боль. Кто-то кинулся разворачивать радиостанцию, кто-то оказывать первую медицинскую помощь раненым.
— Комбата, на ЦБУ, Зурский на мине подорвался…
Группу эвакуировали вертолётами. Через два часа раненые были в медсанбате. Зурский, не приходя в сознание, умер.
— Повезло тебе, парень, если бы не костюм, не довезли бы тебя, — успокаивающе похлопывая Николая по руке, доктор осторожно размотал повязку и осмотрел неглубокую рану, оставшуюся на горле Ермолова от пробившего ворот БЗК — броне — защитного костюма, осколка. — Прошило б твоё горло насквозь. Так что, считай, повезло тебе. А за глаза не бойся. Прочистили всё, промыли. Повреждений особых нет. Завтра повязку снимем, сам удостоверишься.