Она воспринимала волны аромата, которым были пронизаны его одежды, запах кожи, смешивающийся с окружающими их испарениями.
Более не в силах сдерживаться, она обвила его шею руками, заставив его тем самым наклонить к ней свое лицо.
Лишь только его губы коснулись ее губ, она испытала внезапное головокружение. Эта свежесть лепестка, эта сочная нежность, словно они вкусили одного и того же плода, - были ли это его уста или ее?
Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
Жаркая ночь испускала некое подобие вибрирующего напряжения, схожего с тем, что бывает при грозе Она чувствовала себя окруженной первобытным желанием этого человека, который околдовал ее.
Откинувшись назад, она села на мраморную скамью, опоясывавшую беседку. Запах эвкалиптов был опьяняющим.
Менсур стоял возле нее в такой близости, что сквозь вырез распахнутой рубашки она вдыхала запах его тела, тела загорелого мужчины.
Находясь в сильном волнении, она больше не решалась поднять голову, будучи более чем уверена, что встретится с дерзким взглядом.
"Какая восхитительная ночь, правда?" - сказал он. Облокотившись о ствол лимонного дерева, она вздохнула от удовольствия, уверенная в одном: никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. У этого необыкновенного и волнительного опьянения была сладость, от которого, наверное, и у него сжималось сердце.
А наверху над ними на исходе золотилась луна, опускаясь все ближе к каналу. Она была счастлива, восхитительно счастлива.
Неожиданно одним движением, исполненным почитания и страсти, он наклонил голову и прильнул к ней губами у самого декольте.
Она задрожала от этой ласки, а когда встретилась с его глазами, то была поражена горящим взором, который не оставлял и тени сомнения. Ни разу в жизни она не встречалась с подобным откровенным признанием того влечения, что порождала ее красота. В тот же вечер она познала, что он мог оживить в ней все грани сладострастия.
Пока, охваченная неведомым ранее чувством ностальгии, она оживляла в памяти эту сцену, Дэвид пристально смотрел на нее.
Она встряхнула головой, чтобы развеять воспоминания. Может быть, из-за усиливающейся жары, но она чувствовала себя подавленной.
- Идемте, - сказала она своему спутнику, - не будем здесь задерживаться.
Дэвид последовал за ней, а она спустилась быстрым шагом по лестнице, ведущей до нижней террасы.
Отполированные, словно зеркала, угловые башни крепостной стены сверкали под налетом пыли. Большой канал, усеянный бликами, также, в свою очередь, отражал лазурное небо.
Волны цветов, смешанные со стекающими струями воды, наряду со сверканием солнца, которое дробилось на гладкой поверхности больших водоемов, способствовали возникновению некоего впечатления колдовства. После напряженности старого города все представлялось здесь легким и упорядоченным.