— Эй, что вы делаете, мотайте вон отсюда! — завопил водитель, резко затормозив.
— Ублюдок, село или имя командира назови!
Рычание. Парень выскочил из остановившейся машины, рванув, открыл переднюю дверь и ударил Эдика ногой, норовя попасть повыше, в лицо. Тот ответил ему тычком ноги в бедро.
— Что вы делаете, машину хоть пожалейте, — закричал водитель.
Правда, чем водитель виноват. Поддавшись этому доводу, он в злобе вылетел из двери и тут же получил новый удар ногой. Вцепившись в эту ногу, вместе с потерявшим равновесие противником свалился на землю. Поднимаясь, ему удалось дать дубленочной морде в рыло еще раз. Но тот был ловок, и сильного удара опять не получилось. Они схватились у обочины драться, но противник оказался сильнее, тяжелее его и, судя по всему, занимался каким-то спортом. На каждый удар он отвечал двумя тяжелыми ударами. По корпусу, закрытому одеждой, было не страшно, но попадало и в лицо. Состояние было такое, что все равно.
— Где ты, сука, отсиживался, назови! Костьми лягу, а тебя изуродую, — хрипел он, не отпуская мордатого.
Рядом засигналила машина — сначала одна, потом другая. Дылда, ошарашенный такой ненавистью и оберегая от попаданий рожу, необходимую ему для каких-то других целей, заорал:
— Да пропади ты пропадом, сумасшедший, еще убью тебя тут, — и кинулся бежать.
Он так ничего и никого не назвал, «герой спецназа». Опять дала сигнал машина. Водитель, который, оказывается, не уехал, приоткрыл дверцу и крикнул:
— Садись, а то еще в ментовку попадешь!
Эдик, утираясь, сел.
Водитель тронул с места и, уже отъехав далеко, спросил:
— Ну и зачем тебе это надо было?
— Да не надо мне это было вовсе, извини. Не сдержался просто. Как стрельнуло, так словно Матросов на дот. Каков ублюдок попался! А говорок какой блатной!
— Ну и что? Промолчать не мог?
— Ненавижу! Вот сволочь! Куртку еще мне порвал…
— Нервы попридержи. Или быстро сойдешь с дистанции. Один в поле не воин.
«Копейка» остановилась.
— Прощай, тебе выходить.
— Прощай. И… э… ты извини. Я правда не нарочно. Деньги-то я тебе дал? Уже не помню…
— Да пошел ты на хрен со своими деньгами! Расслабься, все в порядке. Эй! Постой! Богом тебя прошу, не ввязывайся так больше. Тут полно этих мурчащих и фарцовщиков приблатненных. Все воевали — правда, по-разному…
— Хорошо. Запомню. Чудный городок!
Эдик вышел из машины, но, прежде чем захлопнуть дверь, вспомнил и снова наклонился к водителю.
— Знаешь, когда-то я сам одному «афганцу», из настоящих, тоже такую чушь лепетал. Про то, как там воевал. Хотя не был я там и не знал ни хрена. Вот что печально. Он мне в морду за это не дал. А зря. Надо было. Такие вещи спускать нельзя.