* * *
«…И где я ему здесь бабу найду?» — я тоскливо окинул неприветливый ханкалинский пейзаж. Серая пелена мелкого дождя, набухший водой чёрный липкий чернозём, обтрёпанные темные мокрые крыши полаток.
Нет, баб на Ханкале, конечно, хватает. Телефонистки, медички, поварихи, секретчицы. Но женщина на войне — товар особый. Из разряда «полный дефицит». На каждую бабу здесь приходится по роте, а то и батальону жаждущих ласки и любви мужиков. Так, что есть из кого выбирать.
Здесь без мужского внимания не останется ни одна. Будь она хоть Бабой Ягой, на пополам с Квазимодо, но, для изголодавшегося на многомесячном «безбабье», офицера, ничем не уступит Василисе Прекрасной. Понятное дело, что те, кто покрасивее, постервознее, легко находят себе покровителей с большими звездами на плечах и широкими «возможностями» на форменных штанах. И если обладательница заветной прелести ещё к тому же не дура, то очень может статься, что с войны она вернется не в свой Мухобойск официанткой в полковую столовку, а уедет за своим покровителем в крупный город. Получит непыльную штабную должность, погоны прапорщика, квартиру вне очереди и даже мужа из хитрожопых прапоров или туповатых лейтенантов, которого ей самолично подберёт покровитель, насытившись любовью или просто от греха подальше…
Так, что с бабами на войне всегда туго.
И где же я здесь Эрику бабу буду искать?
…Правда, одна наколка у меня всё же была. Я о ней еще в вертушке вспомнил. Маргарита! Маргарет…
Продавщица местного военторга, дама лет сорока, с перьями выбеленных перекисью волос, сухощавая и веснушчатая. Она явно не производила впечатление недотроги. Более того, пару раз довольно недвусмысленно предлагала мне заглянуть в конце рабочего дня, помочь ей разобрать новый товар, и вообще всячески меня выделяла из общепокупательского контингента. Я бы, может быть, даже и зашёл к ней «на огонёк», но сначала мне ещё вполне хватало послеотпускной «сытости» в этом вопросе, а потом, когда уже и Маргарет стала мне казаться фотомоделью — мы давно были в горах.
По большому счёту, я бы сейчас сам к ней с удовольствием слазил в подсобку, но чувство долга перед несчастным Эриком пересиливало похоть. Да и мужская практичность подсказывала мне, что если Маргарет согласиться обслужить Эрика, то «раскрутить» её ещё и на меня будет не очень сложно…
«Таблетка» тормознула у знакомого контейнера, над которым висела выгоревшая на солнце вывеска «Военторг». Поблагодарив доктора, согласившегося меня подбросить, я буквально по щиколотки провалился в густую майонезную грязь. Вся площадь перед контейнером представляла собой огромную квашню взбитого до состояния крема гусеницами и колёсами чернозёма. Сразу можно было понять, что «Военторг» место более чем «центровое».