Учись, Надеждин! Бесплатно читаю тебе курс военной мысли.
А вперёд, одним броском, оседлаем, с ходу… Мы так уже второй месяц здесь воюем. По самые уши в говне. Весь мир хохочет над тем, как нас тут чабаны кровью умывают.
Всё! Я к комбату. Остаёшься старшим. Проверь посты. И смотри, что бы люди не расползлись по руинам подножный корм искать. Вчера во втором полку трое бойцов пошли по подвалам жратву шаманить. Утром их нашли. Но по частям. Головы отдельно, туловища отдельно.
Дрёмов, ты со мной!
…У комбата мне пришлось ещё раз пересказать вчерашнюю историю с минами. Майор Шишков ничего не сказал, но посмотрел на меня с таким выражением, что мне захотелось провалиться сквозь землю.
Семь лет назад я молодым салабоном пришёл к нему в роту и через два года именно он рекомендовал меня в школу прапорщиков. Шишков всегда помогал мне и уж конечно был вправе рассчитывать на мою надёжность…
После нашего доклада комбат ушёл в «радийку» докладывать командиру полка. Вернулся он только через полчаса и сразу же склонился над картой. Что-то нанёс на неё. Наконец выпрямился и подозвал к столу ротных.
— Андрей, — обратился он к Снегову — значит действуем так. Если эта баба не врёт, то сейчас они снимают свои отряды с линии соприкосновения и отводят их за Сунжу. Значит на позициях оставят только прикрытие. Ты со своими людьми прощупай их оборону вот здесь в районе гаражей, и здесь — карандаш Шишкова дважды уткнулся в карту. — Если всё будет тихо, то выдвигаешься с ротой вот сюда. Я с Башировым попытаюсь вот здесь пройти. — Шишков прочертил по карте короткую стрелу. — И вот тут мы их от Сунжи и отсечём. Рота Никитенко в это время хорошенько шуманёт с фронта. Но только шуманёт! Понял меня, Никитенко? — комбат вопросительно и строго посмотрел на старлея Никитенко, который только вторую неделю как принял роту, сменив убитого снайпером капитана Козачинского.
— Так точно…, понял. — После небольшой паузы отозвался Никитенко. В голосе его прозвучала обида.
— И не кривись! Позавчера тебе было приказано дойти до универмага и закрепиться. А ты куда попёр? На целый квартал вперёд вылез.
— Так чечи же отходили, товарищ майор! Мы же у них на плечах сидели…
— Ты, кажется, так ничего и не понял! — комбат устало вздохнул. — Третий год офицерские погоны носишь, а мыслишь как пацан «срочник». Что толку в том, что ты у них на плечах сидел, если фланги у тебя открытые? Тебя чему вообще в училище учили-то? Да если бы тебя Иваньков справа не прикрыл, то сегодня бы от твоей роты и воспоминания не осталось. Отсекли бы от батальона и за ночь выжгли бы к едрёной матери! Цена твоего геройства — два двухсотых в батальоне, пятеро раненых и контуженый Иваньков, который три часа чеченов с твоего правого фланга держал. И он ещё обижается…