Рабинович, когда прочитал все это, вслух заметил:
— Тогда надо ликвидировать всю Чечню.
— Андрей, есть время не идти туда, только скажи точно, что там.
— Я очень надеюсь, что там золото.
— Хотелось бы верить. Так что едем.
И опять в сотый раз мы начали повторять ответы на предполагаемые вопросы.
— Слушай, Алексей, у каждого журналиста должен быть спутниковый телефон для связи со своей редакцией, а наш где?
— Добрые люди в камуфляжной форме сказали нам, что он нам ни к чему, и забрали его. Видимо, они сильно нуждались в нем, — я загнусавил голосом юродивого.
— Не переигрывай! — голос Андрея был сух.
— А если эти добрые самаритяне по своему спутниковому телефону свяжутся с нашей редакцией и спросят, посылали они двух придурков в Чечню для сбора материала или нет?
— Скажут, что посылали, — уверенно ответил мой попутчик. — Не мы первые, не мы последние.
— Хорошо у вас — археологов — все «схвачено», — «подковырнул» я Андрея.
— Работа такая! — парировал он мой выпад.
Мы постоянно высматривали, нет ли за нами «хвоста». А черт его знает! Нельзя вдвоем определить, ведется ли за нами наружное наблюдение. Ограниченное пространство вагона…
Прекрасно осознавая возможность, что нас могут прослушивать, мы, не сговариваясь, больше ни разу не упоминали «пещеру с сокровищами». Для меня эта «пещера», этот бункер стал капищем.
У древних славян капищем называлось место, где они поклонялись своим богам. В первую очередь — Перуну, Богу Солнца.
Я же стал поклоняться Богу Денег — Золотому Тельцу. И поэтому гигантское хранилище денег стало моим «капищем». Там я собираюсь поклонятся своему идолу. Но лишь поклоняться, а не умирать. Это в мои планы не входит. Деньги — это хорошо, но свобода и жизнь дороже.
Поезд вновь стучит колесами по стыкам рельсов. Сначала я ехал с миллионом долларов для спасения Рабиновича. Теперь еду с Рабиновичем за миллионом долларов. Ирония судьбы. Последнее время у меня были то миллион, то Рабинович. Теперь хотелось бы, чтобы у меня был и миллион и Рабинович. Очень хотелось. Рабинович был пропуском в мир моих мечтаний, а миллион — тем самым миром. Миром, где я буду человеком мира. Звучит сладко. Но есть старая армейская поговорка: «Посчитали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить!»
До столицы Ингушетии мы добрались быстро. Потом на автобусе до границы с Чечней.
Особенно старательно не «проверялись», но ничего не заметили. В данной ситуации нам нужно было добраться до Чечни как можно быстрее. Не думаю, что «наружка» ломанется за нами. Вряд ли.
С каждым километром приближаясь к Чечне, я начинал нервничать. Меня охватывало возбуждение. Сказать, что я не боялся, значит соврать. Несколько патетично, но мне казалось, что я чувствую, как со стороны Чечни веяло холодом, страхом, смертью.