А ты нигде.
Остался день, который вместе видел нас,
В последний раз — и т. д.
Эту песню слышали многие, а в Афгане слова этой песни переделали, и зазвучала она примерно так:
Те, кто попал в Афганистан,
Ты знаешь сам,
Тебе поможет в трудный час Афганский чарс,
Афганский план.
Мы начали потихоньку раскумариваться, и вдруг на горизонте появился Сапог.
— О-о, Сапог-жан, иди ко мне, — окликнул его Хасан и, вытащив чеки из кармана, протянул их Сапогу.
— Вот чеки, слетай в магазин и возьми четыре банки «Si-Si» и четыре пакета конфет, только резче, понял.
Сапог взял чеки и побежал в магазин, а мы продолжили добивать «косяк».
После третьего круга я почувствовал, что приплыл капитально, «крыша» не только ехала, а ходуном ходила, язык во рту еле ворочался. А напротив сидел Пипок и цвел как подсолнух, я не мог равнодушно смотреть на его цветущую физиономию, а он, как назло, уставился на меня в упор и залился смехом, забыв про косяк который дымился у него в руке.
— Пипок, я тебе паранджу привезу с рейда, напялишь ее, когда план с нами курить будешь, а то я не можу спокойно смотреть на твой цветущий лепень.
А Пипку по фигу, уставился на меня и давай дальше «ха-ха» ловить.
— Пипок, передавай косяк дальше, придурок, — подал голос Хасан.
Вдруг в проходе между кроватями послышалось шевеление, и мы все повернули головы, там стояли два сарбоса и смотрели на нас с довольной улыбкой. Я поначалу обалдел, откуда, черт возьми, сарбосы у нас в палатке, неужели «галюники» начались?
Пипок протянул руку, в которой дымил косяк и ляпнул:
— О, духи! Смарите, вон духи.
Потом меж сарбосовских голов появилась голова нашего замполита полка майора Кудряшова, мы смотрели на них, а они на нас. Мне показалось, что время остановилось, (кто накуривался, тот знает, что время по раскумарке идет очень очень медленно).
Мы все понимали, что надо выключить музыку, потом встать, поприветствовать замполита, и наконец Пипку надо хотя бы затушить «косяк», кумар от которого стоял на всю палатку.
Ни встать, ни выключить музыку мы были не в состоянии, потому что нас прибило наглухо, я попытался выключить мафон, даже руку протянул, но так и застыл с рукой на тумбочке. А Пипок, судя по всему, просто «замкнул» и застыл в своей вечной улыбке, как портрет Джаконды, а между его пальцев торчал косяк, дым от которого тонкой струйкой подымался к потолку.
Из динамиков лился припев той самой песни, где отчетливо были слышны слова:
Вот пошел косяк по кругу, по второму.
И легче нам, и легче нам.
Что может заглушить тоску по дому?
Афганский чарс, афганский план.