— Время провели весело, вот и веселые, — сказал я, смазывая йодом щипцы.
— Да я не об этом.
— А о чем? — спросил я у ротного, а потом обратился к Качку:
— Ну как ты, Качок, готов?
Он кивнул, после чего, я начал развязывать Качку рану.
— Да тут запах какой-то специфический, — не унимался ротный.
— Ну, товарищ старший лейтенант, сами понимаете, это дело хозяйское. Вы у танкистов тоже, вроде, кое-что забрали со специфическим запахом.
— Да ладно, я ничего против не имею, просто так интересуюсь. Ну, в общем, базар базаром, а надо побыстрее отсюда валить. Давай Юра, побыстрей приводи в порядок Андрея и поехали. А вторая барбухайка где, их вроде три было? Одну мы замочили, одна вон горит. А третья ушла что ли?
— Да нет, не ушла, она во-он там на склоне горела, уже наверное потухла, хотя вон дым еще видно. Но я ее конкретно приложил из «мухи».
— И я еще из гранатомета пару раз по кузову пальнул, для верности, — сказал Урал.
— Вы что, живого духа взяли? — спросил ротный, вставая.
— Да, только он ранен в ноги, — ответил Урал.
— Что с собой возьмете, или? — ротный провел пальцем по горлу.
— Возьмем, не помешает, может пригодиться, если не издохнет по дороге.
Я разбинтовал рану Качку.
— Ну, Качок, терпи, я полез тебе в нутро, — промолвил я.
Двумя пальцами я раздвинул рану и потихоньку сунул туда щипцы, Качок застонал от боли.
— Терпи, Андрюха, — успокаивал я Качка.
Щипцы наткнулись на что-то твердое, это был металл. Зацепив эту штуковину щипцами, я на мгновенье подумал: вытащить потихоньку, или резко выдернуть, и как-то самопроизвольно рванул щипцы. Качок взвыл от боли и, выругавшись матом, схватился рукой за бок.
— Ты че, сука, больно ведь, еб..!
— Ничего Андрей, все нормально, — спокойно сказал я ему, разглядывая осколок вытащенный из раны.
— А ну дай сюда, — сказал ротный протягивая руку.
Я подал ему щипцы.
— Что это за чертовщина? — спросил Хасан.
Я оглянулся, оказывается, все пацаны собрались вокруг нас, и наблюдали за процессом.
— Это медная рубашка от пули ДШК, товарищ старший лейтенант, — заметил я.
— Да, ты прав, Юра, — ответил ротный.
— Качок, тебе повезло, ты в рубашке родился, — показывая на окровавленный осколок сказал Хасан.
Медная оболочка пули была ровно развернута, и походила на отрезанный под конус кусок красного картона.
— Надо же, как ровно развернулась, прям как из под пресса, на, Андрей, бери на память, — сказал ротный, протягивая осколок Качку.
Качок взял кусочек медяшки и, внимательно посмотрев на нее, сказал:
— Я же говорил, что у меня что-то торчит в бочине, а вы не верили.