Он не успел ответить, как из соседнего кабинета раздался крик:
— В глаза смотри! — голос Володи Гаушкина.
У каждого своя метода ведения беседы. Я усмехнулся, глядя, как «мой» Асаев вздрогнул. Привыкай. Я — «добрый», а вот Гаушкин — «злой». Могу и ему тебя передать. Прихлебнул кофе — хорош, не хуже, чем с коньяком.
Вспомнилось, как перед командировкой, в нарушение всех инструкций, коллеги по отделу накрыли стол в кабинете, и пахло хорошим коньяком. Тогда Саня Иванченко мне посоветовал, чтобы я, перед тем как «давить» на собеседника, дал ему шанс выговорится. Иванченко год возглавлял пресс-группу, мы за это его звали «товарищ Геббельс»… И что такого казалось бы — вспомнил запах коньяка? А вот, что всплыло в памяти. Интересно.
— Как звали твоего подчиненного?
— Артур Хамзатов.
— Что тебе известно о нем. Расскажи, кто он такой. Как появился у вас. Может, вместе воевали?
Он бросил на меня быстрый взгляд исподлобья, и снова уставился в пол, под ноги. Так и хочется заорать, подобно Гаушкину: «В глаза смотреть, сука!»
— Родился Хамзатов… — начал он скучным голосом.
— Не то, — перебил я его. — Это все я возьму в его личном деле. У него же есть личное дело?
— Есть, — тот кивнул.
— Ты расскажи мне, откуда он пришел. Кто его привел. Вы вместе в одной банде воевали? — голос я не менял, ждал его реакцию.
— Я не воевал! — он встревожился.
— Не воевал? — переспросил я.
— Нет.
— Ну да ладно, расскажи мне о нем, о себе, что вас связывало. Вы же друзья были, — с нажимом сказал, а не спросил я.
— Мы не друзья были! — быстрый ответ, слишком быстрый.
— Ты куртку-то сними, у нас здесь не холодно, — предложил я.
— Да я так посижу.
— Да ладно, сними, — настаивал я.
Не знаю почему, но что-то меня насторожило. Он периодически дотрагивался до левой стороны. Не часто, но как будто проверял, на месте ли что-то там или нет.
— Зачем? — он снова невзначай дотронулся до кармана.
— Хочу посмотреть, что у тебя в кармане лежит. Вот там, — я показал пальцем на его левый карман.
— Ничего, — он поплотней запахнулся.
— Я ничего не буду отбирать, просто покажи.
Он встал и распахнул теплую куртку. Ничего.
— Вторую куртку, — потребовал я.
Он потоптался и с большой неохотой расстегнул ее. В левом нагрудном кармане что-то зеленело.
— Достань!
— Это не мое! Это покойного брата! — начал он оправдываться.
— Показывай.
Он достал — повязка воина Аллаха, или как она там называется. На зеленой головной повязке изображены арабские письмена. И бурые пятна. Похоже на кровь.
Не знаю, что именно там написано, но подозреваю, что что-то типа «Got mit uns». «С нами Бог» — так писали немецкие оккупанты на пряжках ремней, а тут на лбу нечто подобное.