— Сейчас «Западный полюс» уже не тот, — печально вздохнул парень и вытянул руки к огню. — Я к чему спрашиваю, мне вот всегда огонь нравился. С самого детства. И у других пиромантов интересовался, у всех такая ерунда. Ты, может, тоже чувствовал чего? Еще там?
— Не-а, — поежился я от неожиданного озноба. Сквозняком потянуло или нервы? — Нормальным ребенком был. Обычным. Ничего выдающегося: учился так себе, дрался частенько…
— Странно… — задумчиво потер лысину Напалм. — А дрался чего?
— Так в школе же, — хмыкнул я. — Сложно там было.
— Можно подумать, дальше проще становится! После школы-то!
— Не скажи. Потом либо ты пинаешь, либо пинают тебя. Все просто и понятно.
— Ну если в этом плане… — поморщился пиромант и перескочил на другую тему: — А ты мысли читать умеешь?
— Мысли телепаты читают. — Я зевнул и как-то в один миг прочувствовал скопившуюся за день усталость. Аж к полу придавило. И холодно опять стало, сил просто нет. От костерка и того никакого проку.
— А у тебя это как происходит? — не мог успокоиться Напалм.
— Я к информационно-энергетическому полю подключен. — По крайней мере, именно об этом толковал мне один товарищ по несчастью. Почему по несчастью? Да просто слишком уж бестолковая штука наш дар. — Информация из окружающего пространства напрямую в мозг поступает.
— Это как?
— Ну человек еще только дернуться собирается, а ментальный импульс энергетическое поле уже взбаламутил, и я это заранее почувствовал. Фора, правда, небольшая получается, но основные варианты развития событий просчитать получается.
— Вот ты грузишь!
— А то!
Я повалился на пенкоматрац и вдруг понял, что дело вовсе не в усталости, а странная сонливость порождена забравшимся под одежду холодом. И ведь ползет холод не от окна, а от двери. Странно…
— Напалм! — Я приподнялся на локте и посмотрел на клевавшего носом пироманта. — Напалм! Ты ничего не чувствуешь?
— А? Чего?
— Холод, говорю, странный какой-то…
— Это жжж неспроста! — Напалм соскочил с матраца и, покачнувшись, едва не упал обратно. С трудом устояв на ногах, пиромант стиснул кулаки, и вокруг него моментально растеклось марево колыхавшегося от жара воздуха. — Вера!
И тут я осознал, что на меня давно уже давит чье-то чужое присутствие. Чужое? Да нет, потустороннее. Не живое и не мертвое. Отчасти темное, отчасти недоброе. И промораживающее насквозь растекшимся по комнате холодом.
И как только раньше неладное не почуял?!
Это ведь та самая Тьма из заброшенного дома!
Напалм подскочил к двери, и в тот же миг с его ладоней сорвались ослепительные всполохи огня. Я подхватил двустволку, метнулся к пироманту и обомлел: по лестнице к нам медленно поднимались обледеневшие и запорошенные снегом мертвецы. Пламя, не в силах причинить им какого-либо вреда, лишь лизало промороженную плоть, и неуклюжие твари упорно лезли вперед.