…Над селом — судьбы незримая рука.
Ой, танцую!..
Лето стояло в скирдах, скошенное, высушенное, ломкое. Лето почти закончилось. Оно уже сочилось осенью, все чаще уступая ей то там, то здесь пару-тройку пожелтевших листков. Скоро все отдаст, швырнет сменщице в лицо, будто колоду крапленых карт. Скоро, скоро….
Но сегодня был один из тех дней, куда осени ходу нет. Последний, прощальный банкет лета — в самом разгаре. Солнце, теплый ветерок, щебетанье птах — гуляй не хочу!
А и гуляли! Так гуляли, что гул стоял, небось, до самого Киева. Как же иначе, такой козак в монастырь уходит — тут грех не проводить побратима в последнюю путь-дорожку. Да и ему, старому Андрию Ярчуку, известному характернику и просто доброму товарищу, грех со светом не попрощаться. Тем более в монастырь идет — там лишние грехи ни к чему, и тех, что за век его долгий блохами понасели, хватит с лихвой.
Так что все устроили по козацкому обычаю, как положено. Музыкантов наняли самых-рассамых, чтоб умели до самой души достать смычками да бубнами; возы с горилкою и всяческой провизией скрипели колесами по шляху уже добрых десять дней, — и все это время гулянье не прекращалось ни на миг. Андрий, вырядившись в наироскошные свои одежды, щедро сыпал червонцами направо и налево (музыкантов и харч, натурально, оплачивал тоже он); плясал и пел песни, угощал всех встречных-поперечных, кто только выказывал желание почтить старого козака…
Сопровождавшие его сичевые товарищи только понимающе кивали головами да подкручивали кверху усы: «Знамо дело! Такой человек со светом белым прощается! Сколько всего перевидано, сколько голов татарских да ляших срублено, сколько жизней козацких спасено! Вот так жизнь была у козака!.. Вот так жизнь… была… Ну, оно и не дивно, что теперь решил в монастырь податься. Все ж таки — характерник. Пришла пора и о Боге вспомнить, на склоне-то лет…»
— Тату, а как это — характерник?
— Это, сынку, козак такой, что может разные чудасеи творить. Захочет — волком обернется, захочет — глаза человеку отведет. Говорят, они в шинок приходят да так устраивают, чтоб, не плативши денег, и горилки выпить, и сдачу еще с шинкаря получить.
— А у тебя одно на уме! Только про выпивку и думаешь, старый пень! Ты, сынку, не слушай его. Характерник — он у козаков в первую очередь заместо лекаря. За что и почет ему, и уважение. Но, конечно, в походе может всякое устроить. Бывало, заберутся козаки в татарскую землю, а на них идет войско нехристей. Так они спешатся, коней в одно место сгонят, вокруг повтыкают пики — вот едут татары и видят лес. Так и проезжают мимо.