Он ушел в ночь — говорил, очень торопится. И пришел, как выяснилось из расспросов, тоже ночью — постучал в дом Богдана Гребенника, попросился переночевать. Днем помог по хозяйству и уже собрался отправляться дальше, когда узнал каким-то макаром про раненого Гната в соседней хате.
«И все?» — заглядывал в глаза рассказчикам Андрий. «И все», — отворачивались те.
…Нет, почему же — они понимали, что обычные люди не являются под вечер и не уходят прямо в ночь. Обычные люди, если уж на то пошло, и двух почти мертвых козаков не оживляют. Вам, шановный, чего больше хочется — жизни или правды?
Ему хотелось перекинуться волком и завыть на луну. Ярчук был характерником, считай, колдуном, только козацким. Он знал, чего не знали обычные люди, и чувствовал то, что остальным почувствовать не дано. Он догадывался, что встреча с незнакомцем в истрепанном плаще для него не последняя.
И самая важная их встреча еще впереди.
* * *
— Так значит, просто отнести, заклясть и закопать? — переспросил Андрий.
— Отнести, заклясть и закопать, — подтвердил человек в плаще с капюшоном. — Только я бы не называл это словом «просто».
Глава третья
ПО ТУ СТОРОНУ РАДУГИ
Это — беды ли дар?
Или — судьбы удар?
Я ведь еще не стар…
так уж — еще не стар!
Что ж ты глядишь в окно,
стерва седая, ночь?!
Что ж ты стучишься в дом,
брат мой приблудный, дождь?!
Что ж вы зовете в путь,
дескать, спасай судьбу,
дескать, гони беду!..
Разве ж я стар?! — иду!
Свеча все-таки догорела. Они сидели в полумраке; человек в плаще рассказывал, Андрий молча слушал.
Потом, когда все, что следует, было сказано, гость поднялся, пожелал Ярчуку удачи и вышел. Андрий подумал, что если вот сейчас выглянуть за дверь, в длинном коридоре никого не окажется.
Он не стал выглядывать. Были дела и поважнее.
«Собирайся и уезжай прямо сейчас. Конь ждет у колодца, что на распутье».
Собственно, вещей у Андрия было не так уж много. Большую часть он намеревался оставить здесь. По самым крайним расчетам путешествие туда и обратно не займет много времени, — а после он вернется в монастырь. Если, конечно, выживет.
Наибольшую сложность составлял сундучок.
«Ни в коем случае не заворачивай его, он должен все время оставаться на свету. Особенно — днем… Не понимаешь. Представь себе подсолнух, который посадили в сарае. Долго ли он проживет, вырастет ли большим? С этим сундучком — нечто подобное. Его нельзя ничем накрывать, класть в мешок или прятать в телеге с сеном… Когда станешь зарывать, тогда — другое дело, тогда можно будет».
Ярчук злобно зыркнул на обузу, которую ему навязали. «И как мне тебя с собой таскать прикажешь?»