Фантин медленно поворачивается.
— На вилле, мессер, так на так выйти могло. От стражников бы я наверняка ушел… ну, почти наверняка. От призрака — не исключено. Удачливый я потому что. А с вами, мессер, без вариантов, вы хуже судьбы: взялись намертво и не отпустите, пока не получите свое!
— Ты мог бы бросить меня. Здесь, когда я лежал в беспамятстве. Малимор бы тебе ничего не сделал.
— И синьор Леандро, скажете, ничего бы не сделал? Ему предок-то бестелесный все рассказал… ну, не все, но основное. Мне теперь на промысел придется далеконько ходить от Альяссо. Это если подеста соблаговолит закрыть глаза на мои прежние заслуги. Малимор — он да, шестерка пиковая, карта слабая. А те соглядатаи, что в доме напротив глаза себе провыглядывали, за мной следя?
— Перестань! Неужели ты не ушел бы от них, если б захотел?
— Ушел бы. Но далеко ли? Мне, чтобы мои сбережения забрать, так или этак пришлось бы в городе появиться. А у всех стражников — мои портреты рисованные, у всех, понимаете! И теперь, мессер, я только на вас и рассчитываю. Помнится, вы мне не только кнут сулили, которого я уже по самое не могу отведал, — вы мне еще и пряник обещали.
— Будет тебе пряник.
— В виде поучений?
— Кстати, о поучениях. Ты спрашивал, почему я не боялся, когда шел с тобой на виллу Циникулли. И почему так спокойно принял известие об отравлении. Ответ узнать до сих пор хочешь?
Фантин кивает и смотрит исподлобья, готовый, едва заметит малейший признак чародейства, к обороне. Дурачок! Если бы Обэрто захотел…
— Слушай же. Каждый из нас соразмеряет свои поступки с тем или иным высшим эталоном. Конечно, даже за один день мы совершаем множество поступков — но для самых обычных из них, самых несложных существуют с детства объясненные, вросшие в нас понятия о правильности.
— Мессер, нельзя ли попроще? Вы же не в Академии каких-то там искусств изъясняетесь!
— Попроще? Вот, скажем, откуда ты знаешь, что, не задержав дыхание, нырять в воду опасно?
— Да в детстве однажды… проверил.
— А, к примеру, не проверял ведь, что… ну, что пить кипящую смолу не следует?
— Да ведь ни к чему. Это ж каким cretino надо быть!..
— А когда решаешь, что на завтрак выбрать?
— В кошелек заглядываю. Он самую правильную подсказку дает.
— А когда решал, что нужно помочь матери по хозяйству?
— Я ведь, мессер, не среди зверей рос, среди человеков. Как вести себя подобает — знаю, обучен.
— А с чего ты взял, что обучен правильно? Других, например, по-другому учили поступать.
— А Святое Писание на что?! Кто по нему не живет, разве может… — Он вдруг понимает что-то и замолкает. Долго смотрит в пол, растерянно качая головой, наконец поднимает взгляд на магуса. — Вот вы к чему вели, мессер! Про заповедь нумер не помню какой — про «не укради» напомнить решили? Я ж говорю: проповедь!