Теперь Аманда могла хорошо разглядеть лошадей. Султан, казалось, рвал поводья, недовольный тем, что его сдерживают, когда он хотел и мог нестись словно ветер.
Надо отдать должное Пэдди — он сдерживал Султана до последнего поворота. Они шли с внутренней стороны вторыми, когда лидер не вписался в поворот, открыв перед ними коридор. Не раздумывая, Пэдди пустил Султана, и тот рванулся вперед, выбрасывая свои длинные сильные ноги. Великолепный, он легко, без видимых усилий понесся к финишу.
На один корпус впереди. На два — и толпа взорвалась криками. Забыв, что она — леди, Аманда скакала как безумная лягушка, вопя изо всех сил. Чалмерс у нее за спиной тоже вопил, как помешанный. Куда девалась его английская чопорность? Улыбка на лице Грэнта, затаившего дыхание, становилась все шире, по мере того, как с каждым скачком Султан приближался к заветной черте. И в момент, когда он пересек линию финиша, оставив ближайшего преследователя на четыре корпуса сзади, из груди Грэнта вырвался громкий ликующий крик.
Снова Аманда оказалась в его тесных объятиях, и, когда он сжал ее так, что чуть не раздавил ребра, у нее закружилась голова. Промелькнула мысль, что он делает с ней это в отместку за то, что несколько минут назад она чуть не свернула ему голову. Они засмеялись вместе, и Грэнт снова прижал ее к себе, а сзади по их спинам колотил Чалмерс, проявляя таким образом свой восторг.
— Нам удалось!
— Мы победили!
Когда Грэнт наконец выпустил ее из своих объятий, она уже судорожно хватала ртом воздух, какие-то желтые пятна плясали у нее перед глазами. Но никогда она не была так безмерно счастлива с тех пор, как выиграла в карты Туманную Долину. На этот раз она была вместе с ним, когда он пошел получить причитавшиеся ему призовые деньги, с гордостью смотрела, как он получает желанный трофей, позировала с ним, с Пэдди и Султаном, пока их фотографировали для газеты. Об этой победе они будут вспоминать всегда, сколько бы других побед ни последовало за ней!
Празднование было в самом разгаре, и личная вражда была временно забыта. В честь победы, увенчавшей тяжкий труд, Грэнт пригласил всех, включая тренеров и конюхов, на роскошный ужин в лучшем ресторане Балтимора. Даже тем двоим конюхам, которые остались охранять жеребца, прислали ужин, правда, без шампанского, которое другие могли пить сколько угодно.
За Султана теперь давали еще больше, и Грэнт беспокоился, как бы с ним не случилось неприятностей.
У Аманды от радости и шампанского кружилась голова. Бокал ее не пустел всю ночь, пока длилось веселье. Она могла, не пьянея, выпить много пива и виски, но от шампанского сразу захмелела. Кроме того, оно как-то странно разгорячило ее. Тело ее пылало как в лихорадке, и даже ее собственная одежда болезненно раздражала.