– Хочу показать тебе кое-что на задворках, – предложил он. – Пойдем, прогуляемся.
Мы пошли по тропинке вокруг дома мимо деревьев, на которых висели плоды апельсинов и грейпфрутов, цветущих кустарников, все еще благоухающих в теплом ночном воздухе. Во всю ширину двора простирался бассейн, а за ним – полоса ухоженного газона, за газоном – пристань, за пристанью был канал. Полная луна висела низко на небе, ее отражавшийся свет мерцал на темной воде.
– Ну разве не прелесть? – спросил Хукер.
Больше, чем прелестно. Умиротворяющее зрелище. Стоишь так, смотришь на канал, и трудно представить, что позади тебя в доме случилось что-то плохое.
– Никакого «Сансикера»,– заметила я.
– Да. Но ведь мы уже знали, что золото у них.
Мы вернулись в машину и покинули Порт-Ройяль. Хукер восстановил свой прежний маршрут и вернулся на трассу, ведущую на север. Эта часть дороги была забита транспортом. С обеих сторон шоссе выстроились в ряды центры профессиональных услуг, торговые центры, мебельные магазины и сети гостиниц. Хукер подъехал к первой попавшейся гостинице и припарковался в зоне для выгрузки.
– Я забегу и посмотрю, смогу ли заполучить комнату, – сообщил Хукер. – Мне ведь не надеяться, что ты захочешь спать со мной?
Это было сказано с такой безнадежностью маленького мальчика, который все-таки в тайне на что-то рассчитывает, что я громко рассмеялась.
– Я не готова к этому, – отозвалась я.
Он подцепил меня за футболку, притянул поближе к себе и поцеловал. Его пальцы вдавились в мою грудь, его язык заскользил по моему, и я почувствовала, как завелся и загудел мой мотор.
– Дай мне знать, когда будешь готова, – попросил Хукер. – Потому что я-то готов с первого дня, как тебя встретил.
Ладно, возможно я хотела бы пересмотреть ту часть с маленьким мальчиком. Я уже не видела никаких признаков присутствия маленького мальчика. На самом деле я подумала, что когда Хукер сосредотачивается на какой-то женщине, он выказывает ту же самую целеустремленность на результате, которую демонстрирует на треке. Взгляд Хукера всегда прикован к призу.
Хукер хорошенько ударил кулаком по помятой дверце, чтобы ее открыть. Потом вылез из «мини» и припустил рысью к вращающейся двери гостиницы. Он вернулся через десять минут и вытащил наши сумки из багажника.
– Женщина, мы в деле, – сообщил Хукер. – Мы получили комнаты без плохих парней.
На следующее утро лечащий врач Билла заверил меня, что показатели пациента неплохие, и он достаточно окреп, чтобы покинуть больницу. С виду не скажешь. Билл до сих пор был бледный как смерть. Его забинтованная рука висела на перевязи. Грудь замотали в двойную повязку. Под его ногтями виднелась запекшаяся кровь, и на лбу красовалась шишка размером с грецкий орех. Я переодела Билла в шорты цвета хаки и в оранжево-синюю рубашку с цветочками, надеясь, что его это ободрит. Оказалось, Биллу не нужно было ничего ободряющего, его накачали обезболивающими и успокоительными, чтобы он смог доехать до дома.