Наконец ноги Рида коснулись палубы, но он все еще не отпускал ее. Чувствуя себя сейчас в безопасности, Кэтлин дала волю своему гневу. Колотя Рида кулаками по спине, она закричала:
— Сейчас же отпусти меня, бесчувственный чурбан!
Рид в ответ лишь рассмеялся:
— Успокойся, Кэт! Не выставляй себя на всеобщее посмешище!
— Ты свинья! Животное! — завизжала она. — Ты нарочно пытаешься унизить меня перед командой! Никогда я тебе этого не прощу!
— Какое несчастье! — Рид усмехнулся. — Я никогда не оправлюсь от этой раны.
— Я покажу тебе рану! — выкрикнула она со злостью и вонзила зубы ему в спину.
Вскрикнув, он с силой шлепнул ее по ягодицам.
— Ой! — взвизгнула Кэтлин. Всю дорогу до каюты она не проронила ни слова, и лишь когда Рид бесцеремонно сбросил ее на койку и закрыл дверь, она яростно прошипела: — Ты ударил меня!
В глазах Рида, который стоял над ней, уперев руки в бока, вспыхнул гнев.
— А ты меня укусила. Дурные поступки влекут за собой соответствующее наказание. Запомни это на будущее. — Рид направился к двери. — И держись подальше от этой мачты, если не хочешь повторения сегодняшнего спектакля, — предупредил он уже на пороге и вышел.
Его проводил крик бессильной ярости. Последовавший за этим из-за двери смех Рида переполнил чашу унижения Кэтлин, и из глаз хлынули слезы.
— Наглый, высокомерный сукин сын! — простонала она.
Ужин в этот вечер проходил бы в молчании, если бы не Рид, который спросил ее о Чимере. Она начала рассказывать все, что знала о друзьях и родственниках. Финли уже ознакомил Рида с ходом военных действий, сейчас он хотел услышать, что произошло в его отсутствие дома.
— Ты давно не видела Катлина и Андреа? — спросил он.
Мгновение Кэтлин молчала, зная, что ее ответ ему не понравится.
— Четыре месяца, — наконец робко сказала она.
— Четыре месяца! — взорвался Рид. — Ты что, хочешь сказать, что свое трехлетие наш сын встретил в отсутствие обоих родителей?
Кэтлин вызывающе вздернула подбородок.
— Я попросила Кэйт купить ему от меня в подарок пони и тележку и передать им обоим, что скоро я буду дома.
Рида ее объяснение явно не удовлетворило.
— Никакие подарки не могут заменить материнской любви!
— Черт побери, Рид! — глаза Кэтлин молили о понимании. — Неужели тебе непонятно?! Катлин вылитый ты! Я просто не могла его видеть. Глядя на него, я только и думала, что о своей утрате. Я пыталась побороть в себе это чувство, поверь, я пыталась, но каждый раз, когда я смотрела на него, я чувствовала, что сердце сейчас разобьется. — При воспоминании об этих днях на глаза Кэтлин навернулись слезы и губы задрожали. — Нелегко мне было их оставить, но это решение было единственным, которое мне пришло в голову в то время.